Посланник
Шрифт:
Информации в голове наездника оказалось гораздо больше, нежели до сих пор Дакку удалось выуживать из предыдущих жителей этой планеты.
Здесь был и достаточно красивый город с блестящими куполами и плоские летательные аппараты и несколько гротов на какой-то площади города, перед высоким многокупольным овальным зданием. Мелькнули несколько гуманоидов с испуганными лицами, что-то истошно кричавшие и затем два наездника, мчащихся на тупи по красной дороге.
Да это же они за мной, мелькнула у Дакка догадка. Он оставил этот информационный пласт и вошел в мозг наездника глубже. Его охватил восторг: он наконец увидел, то ради чего и пришёл в эту галактику — портатор. Даже целую площадь портаторов.
Определенно это были портаторы. Они совершенно не были похожи на портаторы зевсов и даже на тот портатор, который остался от гротов, а представляли собой покоящееся над землей на элегантных изогнутых мачтах огромные массивные кольца, под которыми вдруг появлялись люди или плоские летательные аппараты. Тоже самое было и с портацией в другую сторону — человек подходил под кольцо и исчезал. Причем Дакк совершенно не увидел никаких ярких блесток, которые предваряли работу портатора зевсов, зато был какой-то белый туман, который на несколько мгновений окутывал зону портации.
Дакк вошел ещё глубже в информационное поле наездника и ощутил пустоту. Тогда он разбросил свое поле по телу наездника и не чувствовал его биополя. Наездник был мертв.
Проклятье!
Дакк нашел другого наездника и вошел в его мозг — он был совершенно пуст. Раздосадованный, он оставил наездника, ещё раз убедившись, в странности разума чужого мира: его информационное поле, практически, мгновенно исчезало, вслед за смертью своего носителя.
Решив, что делать ему здесь больше нечего, Дакк отстегнул от поясов наездников чехлы и рассовав по ним катраны, взобрался на своего тупи, сел и положив рядом добытое оружие и развернув животное, пустил его по дороге назад, а сам откинувшись на его высокий нарост, устало прикрыл глаза.
Дакк открыл глаза и потянувшись, покрутил головой по сторонам, он сидел на спине тупи, который опустившись на свои шесть лап, спал посреди той самой площади, с которой они ушли вчера вечером. Видимо не зная куда ему идти дальше, он решил тоже отдохнуть, как и его хозяин.
Дакк поднялся, потянулся и спрыгнул на землю. Видимо почувствовав это, тупи встрепенулся и издав протяжный трубный звук, тоже поднялся и повернув голову в сторону Дакка, шумно втянул носом воздух. Поняв, что он хочет, Дакк стянул с его спины сумку с мясом и достав два куска, протянул их животному — раздался громкий свист втягиваемого воздуха и мясо исчезло у тупи во рту. Облизнувшись, он вытянул губы в сторону сумки. Дакк заглянул в неё, там лежало ещё три куска мяса.
— Довольно! — Дакк отстранил сумку от губ животного. — Один съем я и нам останется ещё по одному. Не известно ещё сколько мы будем добираться до того города.
Словно поняв его слова, тупи убрал губы и фыркнув, отвернулся.
В очередной раз подивившись понятливости животного, Дакк взобрался ему на спину и направив его в нужном направлении, достал кусок мяса и съев его, принялся осматривать окрестности дороги.
Было раннее утро и было прохладно, заметно прохладнее, чем в горах. Тупи бежал очень резво, гораздо резвее, чем он бегал в горах и быстро достигнув того перекрестка, откуда ответвлялась дорога в горы, замедлил бег, но Дакк, поняв его намерение, приказал ему двигаться прямо и животное, как бы нехотя, медленно набирая скорость, продолжило бежать по дороге с твердым покрытием. Спать больше не хотелось и Дакк крутил головой по сторонам, рассматривая скользящие мимо придорожные окрестности.
Пейзаж, вдоль дороги был достаточно однообразным и состоял лишь из одной сине-зелёной травы. Иногда к дороге почти вплотную подступали невысокие холмы, покрытые такой же сине-зеленоё травой. Нигде не было видно ни одного дерева. Ни о чём не думалось. Когда взошло оранжевое солнце, стало жарко и Дакку мучительно захотелось пить.
Остановив тупи, он спрыгнул на дорогу и подойдя к обочине, взялся за ближайшую травинку и потянул, желая разорвать её и узнать, есть ли в ней вода, как в листьях деревьев. Травинка оказалась достаточно прочной. Дакк дернул её сильней. Она не поддалась и даже более, вдруг оказалась скользкой и ерзанув в руке, выскользнула из неё. Почувствовав резкую боль, Дакк невольно вскрикнул и посмотрел на ладонь — через неё шла яркая красная полоса.
Вдруг он почувствовал сбоку от себя громкий шелест и от неожиданности вздрогнул и резко повернул голову на звук — тупи, склонив голову, осторожно брал в рот травинку и, видимо надкусывая, оставлял, переходя к следующей. Из надкусанной травинки обильно текла вода, а сама она через несколько мгновений прямо на глазах начинала желтеть и вянуть.
Он предлагает мне воду, понял Дакк и опустившись на корточки, наклонился и прильнул к одной из надкусанных травинок — приятная прохлада скользнула ему в рот.
Испив из нескольких травинок, Дакк поднялся.
— Благодарю! — С усмешкой на губах, он кивнул животному головой. — Ты гораздо умнее тех двуногих тварей своей планеты, с которыми мне пришлось столкнуться.
Словно поняв, что его хвалят, тупи состроил гримасу, затеем словно улыбнулся, оскалив зубы — Дакк увидел кровь на его языке и понял, что он, надкусывая траву для своего хозяина, порезался. И для него трава тоже была очень жесткой.
Подавив усмешку, Дакк покрутил головой по сторонам — дорога в обе стороны была совершенно пустынна.
Вновь усевшись между наростов тупи, он приказал животному двигаться дальше.
Дакк пока не знал, имели ли жители планеты какое-то понятие о времени, у тех, в чьи информационные поля он проникал, о нем ничего не упоминалось, но по ощущению времени им самим, как зенном, прошло ещё не менее шести часов их путешествия, прежде, чем планетный ландшафт начал меняться — появились стелющиеся над землей кустарники и низкорослые деревья с большими сине-зелеными листьями. К тому же, вдалеке, по сторонам от дороги на высоких холмах просматривались ансамбли серых овальных зданий, обнесенные розовыми, скорее всего каменными, стенами. Иногда, на дорогах, ведущих к этим зданиям, виднелись черные движущиеся точки, толи каких-то механизмов, толи людей. Но в тоже время, дорога, по которой продолжал бежать, словно заводной, тупи, по-прежнему оставалась пустынной, будто какой-то заколдованной.