После бала
Шрифт:
Алиас уже охрип. Он говорил больше часа, объясняя на примерах, как опасна Тьма, и как скоге ошибается, если верит, что пробудет королевой Подземелья хотя бы час. Мед диких пчел слушала его молча, только иногда ее удивительные глаза меняли цвет. Когда Алиас выдохся, она усмехнулась.
– Пусть так. Но я отомщу за свой народ.
– КОМУ?
– спросил Ториус, до сих пор молчавший.
– ТЬМА... ПОГУБИТ... ВСЕХ В ПОДЗЕМЕЛЬЕ. НЕ ТОЛЬКО... ЭЛЬФОВ.
– Никто из вас не помог нам! Никто не пожалел!
–
– Почему я должна вас жалеть?
– Да ты себя-то пожалей!
– не выдержал Герберт. Лекция Алиаса произвела на него впечатление до дрожи в коленях.
– Неужели ты не хочешь жить?
– А что хорошего есть в жизни?!
Герберт удивился.
– Если я начну перечислять, это займет пару часов. Неужели ты ничего не любишь?
Скоге угрюмо посмотрела на него.
– Всё это время я спала. Иногда как будто просыпалась и видела что-то из здешней жизни. Но ничего такого, что бы мне понравилось.
– Жизнь нужно испытать, а не наблюдать со стороны, - Герберт воодушевился.
– Хочешь, я докажу тебе, что жизнь — стоящая вещь?
– Вы хотите, чтобы я предала свой народ?
– скоге гордо выпрямилась.
– Этого не будет.
– Это они предали тебя, - тихо сказал Алиас.
– Они лишили тебя выбора, свободы, принесли тебя в жертву. Опомнись, девочка. Поживи хотя бы день ради себя. А уж потом выбирай, когда будет, из чего выбирать.
Скоге пожевала губу, потом указала на Ториуса.
– Пусть сначала он уничтожит запись заклинания. И забудет его.
Тролль молча растер листы бумаги в мелкую пыль. Алиас вздохнул, это было его завещание. Придется теперь еще раз переписывать. Конечно, если они переубедят скоге. А иначе о завещании можно будет не беспокоиться.
– Я УЖЕ... ЗАБЫЛ.
Алиас знал, что это не пустые слова. Тролли ничего не забывали, но когда память начинала их тяготить, умели стирать из нее ненужное.
– И ты тоже!
– скоге повернулась к Герберту.
– Ах, да, ты не умеешь. Тогда это сделаю я.
Герберт испуганно отступил за Алиаса.
– Это не опасно, - некромант вытолкнул его вперед.
– При ее-то силе ты даже не заметишь, что она сделает.
– Сделает что?
– не понял Герберт.
Скоге довольно улыбнулась.
– У тебя есть три часа, чтобы убедить меня.
– Дай ему хотя бы день!
– взмолился Алиас.
– Нет.
– Ничего, мне хватит, - Герберт азартно потер руки.
– Только потребуется много денег.
Драккони посмотрел на Ториуса. Огромный тролль пожал плечами.
– ЗОЛОТО... Я ДАМ.
К разочарованию Герберта вернулись они через портал - на дракона не было времени. Скоге скептически посмотрела на ванну с обильной душистой пеной, с которой Герберт предложил начать знакомство с радостями жизни, но согласилась ее принять.
– А я — за нарядами, - вампир улетел.
Ториус щедро вручил ему два мешка золотых слитков. Алиас подозревал, что Герберт способен потратить их все, но на кону стоял целый мир, так что любое проявление скупости было неуместно. Драккони прохаживался по холлу, нервно прислушиваясь то к плеску воды в ванной на втором этаже, то к тиканью часов. Гоблины сказали, что эльфы продержат Джарета в башне до вечера, а потом возьмутся за него всерьез. Времени оставалось катастрофически мало. К его облегчению, Герберт вернулся в рекордный срок. В сопровождении пяти гномов-подмастерий, приволокших два огромных сундука.
– Ты скупил всё, что у них было в наличии?
– Алиас попытался прикинуть, на какую сумму Герберт осчастливил гномов, но понял, что столько нулей не сможет себе представить.
– Откуда я знаю, что ей понравится?
– резонно возразил Герберет.
– Зато что-то из этого точно понравилось тебе, - проницательно заметил Алиас, заметивший бриллиантовую сережку, появившуюся в левом ухе Герберта. Но тот сделал вид, что не расслышал.
Они поднялись на второй этаж, и Герберт распахнул дверь своей комнаты, временно предоставленной гостье. Гномы пыхтя, заволокли в нее сундуки. Не стесняясь их, вампир потерся щекой о плечо некроманта.
– Алиас, вообще-то золота не хватило. Ты доплатишь?
– Сколько?
– обреченно спросил Драккони, еще надеясь на лучшее.
– Ерунда, три килограмма, - просиял улыбкой Герберт. Гномы активно закивали.
Алиас уже хотел было высказать всё, что он думает о полной неспособности своего ученика торговаться, как вдруг понял, что плеск воды в ванной стих.
– Быстро к ней!
– он втолкнул Герберта в комнату и захлопнул дверь.
– А что касается доплаты, я завтра поговорю на эту тему с вашими хозяевами.
Подмастерья сникли.
Выставив гномов, Алиас вернулся в гостиную и прислушался. Из комнаты Герберта доносились громкие голоса: восторженный — вампира и то возмущенный, то растерянный — скоге. Перепалка затягивалась. Алиас уже хотел вмешаться, но тут дверь распахнулась и появился донельзя гордый собой Герберт. А за ним вышла... Алиас открыл рот, потом спохватился, закрыл, но дар речи всё равно вернулся к некроманту не сразу. Такого преображения без применения магии он еще ни разу не видел. Чисто отмытая, с расчесанными и уложенными волосами, в нарядном темно-зеленом платье из тончайших кружев и муара скоге производила впечатление, которое словами было очень сложно выразить. Нет, она не стала красавицей, слишком уже оригинальным и диковатым было лицо фейри, но теперь ее хотелось поместить на иллюстрацию в книгу сказок, предназначенных для взрослых. Украшений на скоге не было, видимо с этим Герберт не угодил. Но зато он успел сделать ей маникюр и подкрасил глаза. А уж сколько заколок с бриллиантами сгинуло в копне этих непокорных медных кудрей, Алиас даже не мог себе представить. Герберт ревниво стрельнул в некроманта глазами, но гордость перевесила.
– Признайся, Игрейна, тебе же нравится?
– Красиво, конечно. Но как в этом охотиться? И разводить огонь?
– скоге погладила пышные кружевные оборки на рукавах.
– Зачем тебе огонь?
– не понял Герберт.
– Еду готовить!
Алиас улыбнулся. Он предугадал, что про этот немаловажный момент Герберт забудет в силу специфики своего состояния. Поэтому заказал обед в ближайшем трактире. Гномы готовили хоть и незамысловато, но вкусно. Увидев накрытый стол, Герберт поморщился. Еда показалась ему слишком плебейской. Но у скоге загорелись глаза.