После Куликовской битвы
Шрифт:
Из Москвы митрополит выехал в сопровождении смоленского епископа Михаила, однако в Переяславле Рязанском Пимена ждали еще пять епископов с «архимандрити, и игумени, и иноци», торжественно проводившие его до южных рязанских «пределов» в свите князя Олега Ивановича. Очевидно, речь шла не только о расхождениях между первоиерархом и московским князем, но и принятии стороны Пимена значительной частью епископата [454] . Тем показательней, что этот по существу поместный собор с немалыми полномочиями [455] имел место в Рязанском княжестве.
454
Прохоров Г. М. Русь и Византия в эпоху Куликовской битвы. Повесть о Митяе. С. 374.
455
Правоспособным считался, судя по всему, собор из пяти епископов (Комарович Л. В. Из наблюдений над Лаврентьевской летописью С. 52–53). Такого числа иерархов было достаточно, например, для поставления митрополита, на что ссылался великокняжеский духовник Митяй в беседе с великим князем Дмитрием Ивановичем, настаивая на собственном рукоположении перед поездкой в Константинополь (ПСРЛ. Т. 15. Стб. 126–127, 438). В 1449 г. поставление в митрополиты Ионы осуществили пять епископов, трое лично в Москве и двое «грамоты прислаша, что с ними единомыслени на поставление» (ПСРЛ. Т. 25. С. 270).
С
456
Сыроечковский В. Е. Гости-сурожане. С. 39–40; Фехнер М. В. Торговля Русского государства со странами Востока в XVI в. С. 12.
457
Кудряшов В. Н. Половецкая степь. С. 14–15, 19.
Независимо от того, какие разногласия разделяли в это время главу церкви и великого князя московского, рязанский князь явно держал сторону Пимена. В проведении церковной политики Олег Иванович придерживался, похоже, собственной, а не московской ориентации. При встрече Пимена в Перевитске присутствовал рязанский владыка, «Еремеи епископ гречин» [458] , рукоположенный, как предполагается, в Царьграде митрополитом Киприаном [459] , не принятым Дмитрием Ивановичем и вынужденно жившим вплоть до кончины великого князя в Киеве.
458
ПСРЛ. Т. 25. С. 214.
459
Воздвиженский Т. Историческое обозрение Рязанской иерархии и всех церковных дел сея епархии… С. 32.
Что же касается политики Рязани в отношении Великого княжества Литовского, то если конец 80-х гг., совпавший с кончиной великого князя Дмитрия (1389), принес мир в московско-рязанские отношения, то именно в это время началась острая конфронтация Рязани и Литвы, едва ли не союзников еще десятилетием ранее. Объектом притязаний стал литовский Любутск, форпост Литвы на рязанском рубеже [460] .
Когда Любутск стал литовским – неизвестно, но, как полагал М. К. Любавский, ранее крепость принадлежала Рязани [461] . На территории княжества, кстати, одновременно существовал, похоже, другой населенный пункт с таким же названием, Любутск, располагавшийся ниже по течению Оки, при впадении в нее Цны [462] . Так или иначе, но борьба за Любутск стала камнем преткновения в отношениях Рязани и Литвы. Как помним, литовская политика Рязани по докончанию 1381 г., если бы оно действовало после 1385 г., должна была определяться Москвой, однако инициатором конфликта выступила не Москва, а Рязань, причем отношения с Литвой переменились с мирных на военные в течение нескольких месяцев.
460
Kuczynski S. M. Ziemie Czernihowsko-Siewierskie pod rzadami Litwy. (Праці Украшського наукового інституту. Т. 33). Warszawa, 1933. S. 193; Болдин И. В. Археологическое исследование городища летописного Любутска // Дмитрий Донской и эпоха возрождения Руси. События, памятники, традиции. Тула, 2001. С. 25–26.
461
Любавский М. К. Областное деление и местное управление Литовско-Русского государства ко времени издания первого Литовского статута. М., 1893. С. 246.
462
Иловайский Д. И. История Рязанского княжества. С. 165.
В ноябре 1393 г., под письменное поручительство Олега Ивановича королю Владиславу-Ягайло, был отпущен на свободу плененный Витовтом в ходе междоусобной борьбы, вспыхнувшей после кончины в 1377 г. великого князя Ольгерда, его сын, Дмитрий-Корибут [463] . Последний был зятем рязанского князя [464] , и очевидно отношения Рязани и Литвы в этот момент еще носили мирный характер, позволявший Олегу Ивановичу выступать гарантом в такого рода переговорах.
463
Акты, относящиеся к истории Южной и Западной России. Т. 2. СПб., 1865. С. 104.
464
Wolff J. Kniazowie litewsko-ruscy od konca czternastego wieku. S. 178.
Однако либо в исходе того же года, либо скорее в следующем, 1394 г. рязанские полки предприняли поход на литовский Любутск; ответные действия Литвы последовали немедленно – «Литва… Рязань воевала» [465] . Зимой 1395–1396 гг. Витовт еще раз «посылал рать на Олга Рязанского… повоеваша землю Рязаньскую» [466] .
Второй поход рязанской армии князя на Любутск относится к осени 1396 г. Город подвергся осаде, снятой только при посредничестве великого князя московского Василия Дмитриевича: «князь… великы посла к нему (Олегу Ивановичу Рязанскому. – А. Л.) и отведе его от Любутьска» [467] . Но, несмотря на, казалось, мирный характер завершения конфликта, осенью того же года Витовт «иде ратью на Рязань», причем с большим успехом, чем его противник на Любутск, «прогна (из Переяславля Рязанского. – А. Л.) князя Олга… а люде исъсече и в полон поведе» [468] . Вложенная в уста Витовта авторами Хронографа редакции 1512 г. фраза, адресованная союзнику литовского князя, Тохтамышу (она читается в статье под 1399 г.) о планах совместных военных действий против «царя Темиръ Кутлуя», «а ты мене посади на Московскомъ великомъ княжении и… на Новегороде Великом и на Пъскове, а Тферь и Рязань моа и есть» [469] , очевидно, отражает успешные результаты похода.
465
ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. С. 373.
466
ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. С. 379–380; Т. 25. С. 225–226.
467
ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. С. 379–380; Т. 25. С. 225–226.
468
ПСРЛ. Т. 25. С.227.
469
ПСРЛ. Т. 22. Ч. 1. СПб., 1911. С. 423.
Трудно сказать что-либо конкретное о мирной миссии московского зятя рязанского князя под Любутском – возможно, Василий Дмитриевич имел здесь какие-то собственные интересы. А. Е. Пресняков полагал, что его участие в посреднических переговорах не обязательно носило мирный характер, он мог «отвести» рязанского князя угрозой совместных действий Москвы и Литвы [470] . Скорее, однако, речь должна идти о несамостоятельности внешней политики Москвы этого времени. В год первого похода Олега Ивановича на Любутск, открывшего череду военных действий между Рязанью и Литвой, московский князь выдал замуж за «подручника» Витовта, князя Семена-Лугвеня Ольгердовича сестру, «и бысть свадьба на Москве» [471] . Сразу после разгрома литовскими полками Рязани осенью 1396 г. Витовта встетился с Василием Дмитриевичем в принадлежавшей Москве Коломне [472] . Три-четыре года спустя, не позднее 1401–1402 гг. Любутском, похоже, владела не Литва, а двоюродный дядя московского князя, Владимир Андреевич Серпуховской, получивший его вместе с Козельском непосредственно от Василия Дмитриевича [473] . И если это так, то нет никаких сомнений, что переход литовской крепости на Оке мог быть произведен только с санкции Витовта.
470
Пресняков А. Е. Образование Великорусского государства. С. 412. Прим. 97.
471
ПСРЛ. Т. 16. С. 143; Т. 25. С. 221.
472
ПСРЛ. Т. 25. С. 227. Месяц встречи князей в Коломне в летописной статье не указан. но логичным видится соотнесение ее с литовским походом на соседствующую с Коломной Рязань.
473
В духовной грамоте Владимира Андреевича Любутск завещан на определенных условиях старшему сыну серпуховского князя, Ивану Владимировичу («благословилъ еси сына князя Ивана, дал… ему князя великого удела Василья Дмитреевича Козелеск…, Гоголь, Олексин, куплю, Лисин. А отъимется какими делы Козелеск, и в Козелска место сыну князю Ивану Любутеск с волостми» – ДДГ. С. 47). С. М. Кучиньский (Kuczinski S. M. Ziemie Czernihowsko-Siewierskie pod rzadami Litwy. S. 194) считает, правда, упоминание Любутска в духовной не более чем претензией Владимира Андреевича на владение городом.
Между первым и вторым походами Олега Ивановича на Любутск обозначилось другое направление конфронтации с Литвой, смоленское.
В 1395 г. Витовт захватил смоленский удел, наследственный суверен которого, великий князь Юрий Святославич был женат на дочери Олега Ивановича и «бе в то время… у тестя своего» [474] . В 1399 г. армия Витовта была разгрома татарами на Ворскле, и в 1401 гг. Олег Иванович, воспользовавшись ослаблением Литвы, вернул смоленский стол Юрию Святославичу, лично возглавив поход [475] . Вторично и навсегда Юрий Святославич лишился Смоленска в 1404 г., но произошло это, заметим, после кончины рязанского тестя.
474
ПСРЛ. Т. 15. Стб.457.
475
ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. С. 390–391; Т. 18. С. 148–149; Т. 25. С. 231. Известный историк Смоленщины полагал, что роль Олега Ивановича была второстепенной: Голубовский П. В. История Смоленской земли до начала XV в. Киев, 1895. С. 179–180. Летописный же рассказ свидетельствует, что смоленский стол был обретен именно благодаря военному вмешательству Рязани. Наиболее красочный рассказ содержит Никоновская летопись (ПСРЛ. Т. 11. С. 184), хотя целый ряд деталей (участие союзных Олегу Ивановичу князей пронского и муромского) не относится к числу достоверных (Кузьмин А. Г. Рязанское летописание. С. 242).
Оценивая ситуацию вокруг Смоленска, А. Е. Пресняков увидел в действиях рязанского князя полную самостоятельность, шедшую вразрез политики Москвы [476] .
На самом деле, с одной стороны Василий Дмитриевич, не считая недолгого, между 1405 и 1408 гг. «розмирья» с тестем [477] , постоянно пребывал в союзниках литовского князя, назначив его в двух духовных грамотах опекуном своей семьи [478] и утвердив, как минимум одну из них, в Вильно [479] . Формальным признанием Москвой прав Литвы, а не Юрия Святославича, на смоленское княжение можно считать два визита московских родственников к Витовту в Смоленск после включения его в состав Великого княжества Литовского: самого великого князя (1396) и его жены Софьи Витовтовны с детьми (1398) [480] .
476
Пресняков А. Е. Образование Великорусского государства. С. 170.
477
Селезнев Ю. В. «А переменит Бог Орду…». С. 69–70.
478
ДДГ. С. 59, 62 («А приказывыаю своего сына, князя Василья, и свою княгиню, и свои дети своему брату и тистю, великому князю Витовту, как ми рекл, на Бозе да на нем, как ся имеет печаловати»).
479
Черепнин Л. В. Русские феодальные архивы XIV–XV вв. Т. 1. С. 89–91.
480
ПСРЛ. Т. 25. С. 226, 228. Первое свидание Витовта с московской родней в Смоленске произошло еще в 1393 г. (Барбашев А. Витовт и его политика до Грюнвальдской битвы (1410 г.) (Записки историко-филололгического ф-та СПб. ун-та. Т. 15). СПб., 1885 С. 90).
С другой стороны, именно на время рязанско-литовского противостояния вокруг Смоленска приходятся два показательных брака.
В 1400 г. в Москве состоялась женитьба младшего брата Василия Дмитриевича, звенигородского и галицкого князя Юрия Дмитриевича на дочери Юрия Святославича, Анастасии Юрьевне, внучке Олега Ивановича Рязанского по матери [481] . В следующем, 1401 г. другая внучка рязанского князя, дочь Федора Ольговича, Василиса (Васса) вышла замуж за князя Ивана Владимировича, старшего сына серпуховского князя Владимира Андреевича [482] , союзника и ближайшего родственника Василия Дмитриевича.
481
ПСРЛ. Т. 25. С. 229.
482
ПСРЛ. Т. 25. С. 231.