После нас - хоть потом
Шрифт:
Поэтому Анчутка предварительно решил провести небольшую разведку. Несмотря на деревенское происхождение, основную часть жизни он провел в городе и был неплохим стеноходцем… От людей прятаться в стенах, понятно, не имеет смысла (проще уж пройти невидимкой), а вот от своего брата домовичка по-другому, пожалуй, и не скроешься.
В бледном рассветном небе натруженно басили турбины. Ты смотри!.. Рано просыпаются американцы - как в Лыцке… Анчутка еще раз оглядел серый фасад пятиэтажки.
Для начала стоило прогуляться по первому этажу. С трудом продавив тельце сквозь бетон капитальной стены, Анчутка свернул в тесный
– Вот откушу тебе, ,lt;неразборчиво,gt;, нос, - словно бы гвоздем по стеклу скрежетал тенорок, - отсижу три года, но ты ж, ,lt;неразборчиво,gt;, всю жизнь потом с протезом промаешься! В сырую погоду отваливаться будет!..
– Да?..
– заливалось в ответ сопрано.
– Да?.. Это я-то ,lt;неразборчиво,gt;?.. Я?.. Да как у тебя язык повернулся?.. Да может, я потому и ,lt;неразборчиво,gt;, что ты мне за это морду набил!..
Судя по относительной сдержанности высказываний, отношения выясняла молодая интеллигентная чета… Нет, все-таки народ в Баклужино - не в пример культурнее… У лыцких бы уже мат шел сплошняком, без вкраплений… Хотя все равно неприятно… Вдобавок голосистые супруги окончательно заглушили далекий шепоток Анчуткиных сородичей - и беженец брезгливо передернул плечиками, что, кстати, учитывая сопротивление кирпичной стены, было не так-то легко сделать. Как и всякий порядочный домовой, он не выносил житейских склок…
Поплутав по простенкам и едва не заблудившись впотьмах, Анчутка почти уже вышел на искомый шепоток, но тут кирпичи пронизала легкая дрожь - видимо, окончательно обнаглевший пилот прошел совсем уже низко. А тут еще слева из общего мрака, как назло, подкрался все тот же скандал:
– Сама уже не знает, что кому врать!..
– Это я-то не знаю, что кому врать?..
Кажется, шепоток шел справа. Анчутка осторожно выставил наружу настороженное ушко… Все верно! Домовые находились в соседней квартире - точнее, в ванной комнате. Их было двое. Странно… Тут скандал за стеной, а им хоть бы хны…
– Что-то копоть вроде какая-то… неконкретная… - с сомнением бормотал один.
– Правильная копоть… - сипловато возражал другой, чем-то шурша.
– Прямиком из Лыцка…
– Через Чумахлу… - со смешком добавил первый.
Второй обиделся, не ответил. Потом оба, кажется, встали. Анчутка ударился в панику: померещилось, будто речь идет о нем («Из Лыцка…», «Через Чумахлу…»), и только-только перевел дух, как почувствовал вдруг, что его не больно, но крепко берут за торчащее наружу ушко.
– И кто ж это у нас такой любознательный?..
– ласково осведомился сипловатый, извлекая Анчутку из стены за чуткий лопушок.
– Н-не понял… - озадаченно сказал он, узрев незнакомое смущенное личико - Ты кто, братан? Назовись…
Пришлось назваться и заодно объяснить, что он делал в простенке. Выручила дымчатая масть. Это ведь только местные разношерстки своих же баклужинских сплошь и рядом топят, а лыцкие друг за друга держатся крепко, тем более - на чужбине…
– А-а, беженец… - смягчившись, протянул тот, что сомневался в качестве копоти (иными словами - ладана).
– Мохнатый зверь на богатый двор?.. Ну как там, в Лыцке-то?. Да садись, чего стоишь!..
Все трое присели на резиновый коврик. Сипловатый забил косяк и чиркнул позаимствованной на кухне спичкой. Почмокал, затягиваясь, и передал косячок товарищу. Анчутка хотел было приступить к жалостному рассказу, но тут как раз подкатила его очередь. Обижать хозяев не хотелось, так что пришлось тоже затянуться…
Внезапно сквозь дверь в ванную просунулась совершенно зверская дымчатая мордочка еще одного домового. Носопырка - раздута, глазенки от изумления и бешенства - тоже. Не иначе - старшой по масти…
– Вы что делаете?..
– испуганным шепотом рявкнул он.
– Вконец оборзели?.. Ванная вся уже ладаном пропахла!..
– Присмотрелся - и чуть не плюнул.
– И курить-то, сявки, не умеют… - вконец расстроившись, молвил он.
– Без затяжки надо облачко выдохнуть - и носиком, носиком его собирать…
Тут он заметил Анчутку - и осекся.
– А это еще что за зверь?
Анчутка отдал косячок и неловко поднялся с коврика.
– Да беженец он… - лениво пояснил кто-то из сидящих.
Старшой прошел сквозь дверь целиком и остановился перед Анчуткой.
– Ну вы что?
– с упреком обратился он к курильщикам.
– Совсем уже, что ли?.. Не разобравшись, не проверив…
– Да дымчатый он, дымчатый… Чего проверять-то?
– Дымчатый!
– недовольно фыркнул тот.
– Дымчатые, они тоже, знаешь, всякие бывают… - Сердито оглядел Анчутку и кивнул на дверь.
– Пошли к Кормильчику…
Признанный авторитет лыцкой диаспоры в Баклужино, больше известный под кличкой Кормильчик, был крупным домовым нежно-дымчатой масти, личико имел упитанное, угрюмое, а нрав, судя по всему, вредный да въедливый.
– Ладно, верю… - буркнул он, выспросив у Анчутки все подробности из жизни лыцкой нечисти.
– Обитал, обитал ты на Коловратке… Если Марашку знаешь, значит, обитал…
Разговор происходил в одной из квартир четвертого этажа, где вот-вот должна была случиться плановая разборка с некой злостной неплательщицей. Кроме развалившегося по-хозяйски в мягком кресле Кормильчика и потупившегося беженца, в комнате еще присутствовали два смешливых бойца, с которыми Анчутка недавно подкуривал ладан. Один из них держал за шкирку то и дело пытающегося вырваться буйного рукастого барабашку.
– Нет, ну это ладно, это ладно, братан… - задумчиво продолжал Кормильчик, снова удостаивая Анчутку благосклонным взглядом.
– Ну а границу-то, границу ты как переходил?..
И успокоившийся было Анчутка осознал с тоской, что тут-то его и начнут припирать к стенке.
– Контрабандист переправил… - грустно соврал он, вильнув глазенками.
– Или браконьер…
– Кликуху, кликуху назови…
– Да я не спросил…
– Ну а какой он из себя, какой?..
– Здоровый такой… - начал неуверенно плести Анчутка.
– С кулаками…