После нас - хоть потом
Шрифт:
– Ну не то чтобы по блату, - уклончиво молвил Ратмир.
– Во-первых, нужны способности, внешние данные…
– Талант!
– благоговейно присовокупил страж.
– Можно сказать и так… Потом выучка, диплом. Ну и… желательно родословная…
– Родословная?
– Желательно, - повторил Ратмир.
– Без нее на хороший поводок не возьмут, даже и не надейся. В лучшем случае будешь где-нибудь склад охранять… Хозяевам-то хочется, чтобы собака была чистых кровей, от титулованных производителей… Ну не от Рюрика, понятно, не от Гедемина, но хотя бы от Николая
– А вы, Ратмир Петрович?
– с трепетом осведомился охранник
– Согласно аттестату, - охально осклабившись, сообщил тот, - я - последний представитель древнего рода князей Атукаевых…
– А-а… - с облегчением протянул страж, тоже расплываясь в глумливой ухмылке.
– Поня-атно… А я, главное, думаю откуда столько в Суслове дворян?..
– Что-то, видать, вспомнил, встревожился: - Ну а Лев Львович спасибо-то хоть сказал? Вы ж его, считай, у этих волчар отбили…
– Да нет, конечно… - буркнул Ратмир, берясь за дверную ручку.
– Вильнул хвостом - и за порог…
– Вот люди!
– с горечью подвел итог охранник.
Поскольку в кабинетном баре Рогдая Сергеевича по давней традиции имелось все, кроме закуски, Ратмир решил по дороге домой завернуть в «Собачью радость» и выровнять самочувствие чашечкой хорошего кофе. Народу в сводчатом погребке набилось уже порядочно, зато все были свои. Ратмира сразу же окликнули. Из вороха газет выглянули вздернутые бровки и жесткая бородка симпатяги Боба. Приблизившись, Ратмир увидел, что за тем же столиком расположился и косматый мрачный кавказец Тимур по кличке Тамерлан.
Поприветствовав его крепким рукопожатием, Ратмир сел на свободный табурет, подозвал официанта. В ожидании капучино огляделся, прислушался.
– Да щеночек вы мой!
– артистическим хорошо смазанным голосом излагал неподалеку благообразный пепельный Артамон Аполлонович (краем карего выпуклого глаза Ратмир запечатлел его вдохновенный породистый профиль).
– Знали бы вы, кутеночек, с какими корифеями мне довелось в свое время общаться! Запросто - ну, как с вами сейчас… Адмирал, Лорд Байрон… Я ведь их еще застал на поводке. Вот это была школа! А теперь… Под «фанеру» скоро лаять начнут!
– Расстроенно махнул вялой аристократической рукой - и умолк.
В противоположном углу яростно спорили о правах.
– А разве не дискриминация? Эта ваша победно задранная лапа, господа кобели…
– Нет, но… Вам-то удобнее - присев…
– Да не в удобстве дело! Дело в принципе!..
– Знаешь ты эту сучку!
– вполголоса убеждал кто-то кого-то.
– Немка. Черная такая… Как ее? Эльза? Берта?..
Болтали о чем угодно, но имя Джерри не прозвучало ни разу. Нет такого пса. Нет и не было.
– Говорят, ты сегодня теневую экономику разогнал?
– с легким акцентом, как и подобает кавказцу, спросил Тимур.
– Как?!
– Боб от удивления вывернул бородку набок. Даже газету отложил.
Ратмир невесело усмехнулся:
– Ну, не то чтобы разогнал, но…
– Расскажи, да?
Ратмир, не чинясь, изложил все подробно, причем начал со сновидений. Многие ли члены Гильдии могут похвастаться тем, что им на работе снятся настоящие собачьи сны, да еще и с провалами в генетическую псевдопамять! Когда добрался до конца истории, как раз принесли кофе.
– Короче, слишком профессионально работаю, - не без язвительности заключил он, делая крохотный первый глоток.
– Такие вот, представьте, ко мне у начальства претензии…
Боб долго жевал бородкой и ронял брови на глаза.
– Тут… политика, - вымолвил он наконец.
– Сбесился?
– с неподдельным интересом осведомился Ратмир.
– Какая политика?
Тот снова схватил газету, развернул и, поднеся ее к глазам почти вплотную, принялся быстро-быстро то ли просматривать, то ли обнюхивать заголовки. Листнул, вывернул. Мелькнуло крупно: «Журналисты - сторожевые псы демократии».
– Вот!
– сказал он, уверенно ткнув пальцем.
– На Западе подозревают, что Суслов - тоталитарное государство. И знаешь почему?
– Боб вскинул таинственные глазенки.
– Преступность слишком маленькая. При демократических режимах так не бывает. И пока мы не повысим уровень преступности, за демократов нам не прокапать. Понял теперь?
– Во-первых, брешут, - резонно заметил Ратмир.
– Запад про нас не пронюхал и не пронюхает… А во-вторых, я тут при чем?
Боб подпрыгнул на табурете.
– То есть как при чем? А на теневиков кто бросился? Я, что ли? Ты же, получается, преступление предотвратил!
Ратмир зарычал и завращал глазами. Из-за соседних столиков даже оглянулись тревожно, но вовремя сообразили: дурачится. Тем более что источник тревоги быстро иссяк.
– Водобоязненный ты наш… - оборвав рычание, ласково сказал Ратмир Бобу. Потом вопросительно посмотрел на Тимура.
Огромный кавказец рассеянно разглядывал на свет бокал с хванчкарой.
– Правильно тебе хозяин говорит, - скупо изронил он.
– Служба службой, а думать - надо…
От неожиданности Ратмир едва не поставил чашку мимо блюдца.
– Не понял. Поясни. Кавказец медлил.
– Совещание идет - под столом сидишь?
– спросил он.
– Н-ну… под столом, не под столом… Да. Сижу.
– Что говорят - слушаешь?
– Н-ну… интонации, конечно, воспринимаю… Тимур по кличке Тамерлан повернул лохматую крупную голову и одарил Ратмира долгим недоверчивым взглядом.
– Вах!
– подивился он.
– Кто дал этому псу третье место? Памятник ему отлить! Как собаке Павлова…
Ратмир послал нижнюю челюсть вперед и несколько вверх, по привычке следя за тем, чтобы как-нибудь случайно не обнажились зубы. Порода обязывала. Особям с пошлым нормальным прикусом этого не растолковать. Демонстрируя другой характерный признак породы, а именно - выдержку, подозвал официанта и спросил еще один капучино.
– Жалко мне тебя, Ратмир-джан, - задумчиво проговорил Тимур.
– Такой пес, медаль у тебя, а живешь на одну зарплату… Старый станешь - на пенсию будешь жить, да?