После нас - хоть потом
Шрифт:
Тут, как нарочно, разразился бойкой глуповатой трелью сотовый телефон.
– Да?
– процедил Ратмир.
– Я смотрю, ты не торопишься… - буркнул Рогдай Сергеевич.
– Ливень пережидаю.
– Да он вроде кончился…
Действительно, увлекшись, Ратмир и не заметил, что в парке стало заметно светлее. Изваяние Ставра уже не ерошило водяную шерсть на загривке, по асфальту журчали мутные потоки, ранее не слышные за шумом дождя. Внезапно тучи над Сусловом разомкнулись - и всё вокруг воссияло.
Ратмир нехотя поднялся, спрятал сотовый и выбрался из-под тента,
Романтический охранник средних лет на этот раз отсутствовал. Вместо него за столом в холле восседал старательно серьезный, опять-таки камуфлированный юноша, принятый в штат этак с недельку назад.
– Вы к кому?
– подозрительно спросил он Ратмира.
– К себе, - с подкупающей простотой ответил тот, но удостоверение все же достал.
Юноша был несколько озадачен. Попросил документ в руки и долго сличал лицо посетителя с фотокарточкой.
– А почему я вас ни разу здесь не видел?
– прямо спросил он наконец.
– Да видели вы меня, - лениво сказал Ратмир.
– То же самое, вид сверху. Там же должность обозначена…
– А-а… - ошарашенно молвил юноша, возвращая удостоверение, и бронзовый медалист невольно усмехнулся. Опять комплимент. И опять, что особенно приятно, нечаянный.
Продолжая улыбаться, он двинулся к лестнице, но, поставив ногу на первую ступеньку, замер в так называемой легкой стойке. Навстречу ему спускался озабоченный, бледный, словно бы из теста вылепленный Лев Львович. Глаза их встретились. В Ратмировых, вероятно, обозначилось изумление, в замдиректорских - испуг.
Оторопело поздоровавшись, разминулись. Лев Львович торопливой трусцой миновал стол охранника и скрылся за входной дверью. За той самой, о которую Ратмир позавчера ударился боком, выручая этого двурушника.
– Его что, отпустили?
– туповато спросил Ратмир юношу.
– Откуда?
– Тот даже не понял, о чем речь. Ну правильно, он же ни вчера, ни позавчера не работал.
Ратмир круто повернулся и единым духом взбежал по лестнице на второй этаж. Не обнаружив в приемной Ляли, устремился прямиком к дверям кабинета и, без стука рванув ее на себя, застал руководство в обычной позиции: хмурый Рогдай Сергеевич вручал Гарику хрустальный наперсточек с коньяком.
– А… - без особой радости отозвался глава фирмы на появление сотрудника.
– Явился?
– Я не понял… - пристально глядя ему в глаза, сказал Ратмир.
– Вы же говорили, что Лев Львович для вас фигура конченая!
Рогдай Сергеевич расстроился окончательно, даже стопку на стол поставил. Шагнул к Ратмиру и, не глядя в глаза, ободряюще пожал ему плечо. Таким жестом на похоронах выражают соболезнование родственнику покойного.
– Тактика, понимаешь?
– сделав несчастное лицо, объяснил он, видимо, и сам чувствуя, что слова утешения тут бессильны.
– Ситуация-то меняется…
– То есть вы его не увольняете?
– Пока нет.
Всё было ясно как божий день. Рогдай наверняка пообещал внезапно освобожденному Льву Львовичу забыть до поры о его вчерашнем предательстве, а тот в благодарность согласился принять на себя еще одну часть долгов фирмы.
Ратмир рванул верхнюю пуговицу рубашки. Стало душно. Захотелось немедленно бежать из этого подловатого и невероятно запутанного мира людских отношений в незатейливый и честный собачий мир, где всё так ясно и просто.
«Стать сейчас на четвереньки и тяпнуть его за ногу…» - шевельнулась вялая мысль.
– А не боитесь, что он меня по-новой сдать попробует?
– спросил Ратмир.
Рогдай Сергеевич убрал длань с плеча сотрудника и, шумно вздохнув, вернулся к столу. Легкомысленный Гарик, как всегда, видел в происходящем лишь забавную сторону и наблюдал за их напряженной беседой, иронически вздернув брови.
– Выпить хочешь?
– вместо ответа спросил директор.
– Нет.
Тогда директор выпил сам, после чего несколько секунд пребывал в мрачном раздумье.
– Не сдаст, - постановил он наконец.
– Незачем.
– А госзаказ?
– Уплыл. Так что бой отменяется.
– Жаль, - с вызовом сказал Ратмир. Рогдай Сергеевич недовольно посопел.
– Дорогу он тебе, что ли, перебежал, этот их Джерри?
– раздраженно осведомился он.
– Подеретесь еще - чай, не последний день живешь.
– Обогнул стол и достал из выдвижного ящика полупрозрачную пластиковую папку с застежкой-молнией и логотипом фирмы «Киник», представлявшим собою озирающегося Диогена с фонарем в руке. Вид у Диогена был несколько одичалый.
– На, держи. Повестка, документы - всё тут… Свинство!
– с горечью перебил директор сам себя.
– Неужели нельзя было провести вручение в торжественной обстановке - как положено: в наморднике, на поводке! Ох, Суслов, Суслов…
– Про завтра скажи, - напомнил Гарик.
– Он же телевизор не смотрит!
– Да!
– Рогдай Сергеевич уставился на Ратмира чуть ли не со страхом.
– Завтра будь в парадном ошейнике и непременно с медалью!
– Вы уже об этом говорили. А причина?
– Причина такая, что серьезней некуда. Встреча Президента с олигархами Суслова. В двенадцать ноль-ноль.
– Вы что, тоже олигарх?
– ехидно поразился Ратмир.
– Н-ну… - Директор кашлянул.
– Получается, так… Раз ты у меня бронзовый медалист…
– Да хоть серебряный! Мое дело маленькое: у столба сидеть, снаружи…
– Было. А с завтрашнего дня твое дело - сопровождать меня по всему зданию.
Ах вот оно что! Тут же припомнились агрессивные голые тетки с картонными плакатиками, дедушка, нашедший в поле гранату, подозрительно осмелевший юнец с изображением повешенной собаки на черной маечке. «Она съела кусок мяса!»
– Неужто закон приняли?
– Сегодня в ночь, - сказал Рогдай Сергеевич.
– Причем, имей в виду, с обеда всю вашу братию распустили по домам, так что смотри не напейся там с ними на радостях. И с демонстрантами не связывайся. Тяжелый завтра день… - Директор покряхтел и вдруг трогательным жестом снял пылинку с плеча Ратмира, заглянул в глаза.
– Так что ты уж, брат, того… - пробормотал он, - не подведи…