После нас - хоть потом

Лукина Любовь Александровна

–  А этот демонёнок… - внезапно спросил Глеб.
– Как его там?..

–  Великодержавной государственности, - с недовольным видом напомнил колдун.

–  Ага… Значит, чикнул он меня в детстве, но не до конца… Теперь, значит, решил ошибку исправить. А чего ж до сих пор клювом щёлкал?

–  Времена были другие, - со вздохом объяснил колдун.
– А нынче-то, глянь, Суслово по швам трещит, вот-вот на районы развалится. Почуяли демонята, что последние их деньки приходят, всполошились. Я ведь почему за тебя волнуюсь: не дай Бог полоснёт наотмашь, не примериваясь… - Ефрем помолчал и добавил

уныло: - Начал народ умнеть - считай, конец державе. Это, брат, давно известно… Либо варвары придут и завоюют (они ж тупые, варвары-то!), либо сами от великого ума революцию учиним…

–  А с чего он вдруг умнеть начал?

–  Народ-то?.. Да они же и прошляпили - с кем ты сейчас в чуланчике барахтался… Возьми, к примеру, Советский Союз. При Сталине, говорят, чуть задумался - к стенке тебя! А демонята видят, что и без них прекрасно обходятся, - ну и разбаловались. Какой, думают, смысл?.. И вдруг - бабах! Указ! Мыслить разрешили! А мозги-то у народа не обезврежены! И пошло государство вразнос. Если бы не зарубежные шампуни - и Россия бы вместе с Союзом тогда же накрылась, в девяносто первом…

–  При чём тут шампуни?
– ошалело спросил Портнягин.

–  А это, Глебушка, кто-то, видать, в верхах сообразил: из-за границы моющие средства ввозить. Свои-то тогда в дефиците были. А наш человек как устроен? Перестал в затылке скрести - значит и задумываться перестал…

Зыбкая тень заслонила на секунду тусклую лампочку на кривоватом шнуре - и старый колдун, оборвав фразу, вскочил на ноги с нестарческой резвостью. Стукнул об пол опрокинутый табурет.

–  Вернулся!
– В голосе Ефрема звучал неподдельный страх. Руки чародея судорожно шарили по столу в поисках хоть какого-то острого предмета, которых так боятся духи и демоны.
– Говорил я тебе? Бегом за водкой! Бегом! А я его пока… Портнягин не пошевелился.

–  Бегом, я сказал!..
– надрывался кудесник. Внезапно замолчал, огляделся недоверчиво.
– Улетел, что ли?..

Никаких теней в комнате больше не сквозило.

–  Я ж сам видел, как он скальпелем замахнулся… - ошарашенно пробормотал Ефрем. Резко повернулся к Портнягину, с опаской всмотрелся в глаза.
– Э! Ты как?..

–  Нормально, - довольно бодро откликнулся тот.
– Да всё в порядке, Ефрем. Ты ж меня предупредил…

–  О чём?

–  Н-ну… Что дурачком надо прикинуться.

Безнадёжно скривив рот, кудесник глядел на ученика с откровенным сожалением.

–  Морду, что ль, дурацкую скроить? Этим ты его, мил человек, не наколешь. Он в мысли смотрит!

–  Так и я про мысли, а не про морду…

Ефрем запнулся.

–  Н-ну, если на время… - с сомнением промычал он.
– Но ты ж не знаешь, когда к тебе в следующий раз прилетят!

–  Почему на время? Вообще.

Колдун остолбенел.

–  Вообще?! Да это всё равно, что дураком стать!

–  Ну не скажи, - с достоинством возразил Глеб Портнягин.
– Дурак - он и есть дурак. А тут думаешь для виду - по-дурацки, а делаешь-то всё по уму…

Понарошку

Что на того сердиться, кто нас не боится?

В.И.Даль

–  Ну? И что ты тут в моё отсутствие понатворил?

Каждый раз, выходя из очередного запоя, старый колдун Ефрем Нехорошев начинал новую жизнь непременно с этой страдальчески-насмешливой фразы.

–  Да много чего… - с недовольным видом отозвался Глеб Портнягин, подавая учителю рассол, тайно и без особой надежды заговорённый им на внушение не приязни к спиртному.
– Отсушки-присушки, порчи всякие… У тётеньки одной молоток для отбивных со стола упал…

–  И что?

–  За отмазкой прибежала… Решила: силовые структуры придут…

–  А серьёзное что-нибудь было?

–  Было, - доложил Глеб.
– Сейчас принесу…

Он прошёл в свой чуланчик и, взяв с тумбочки ученическую тетрадку, открыл на странице, заложенной листиком слепынь-травы. В памяти компьютера эти данные держать не стоило - базу могли взломать. Пробормотал заклятие, от которого написанное делается видимым, и пробежал глазами кудрявые строчки. Даже залюбовался слегка. Почерк колдуна должен быть либо корявым, либо вычурным, но ни в коем случае не каллирафическим - клиенты уважать перестанут.

Жалко - итога подбить не успел. А с другой стороны, кто ж знал, что Ефрем опомнится так скоро!

Глеб смежил веки и вроде бы погрузился в раздумье. На самом деле вышел на минуту в астрал, где быстренько всё подсчитал в уме. Принадлежа к поколению, не заставшему ужасов зубрёжки и педагогической муштры, он не помнил, сколько будет семью восемь. Но это в нашей обычной реальности. Иное дело - тонкоматериальные слои. Будь ты последний двоечник, вычислить там квадратуру круга - раз плюнуть! Единственная сложность: вернувшись в земную оболочку, ты не сможешь восстановить ход собственных рассуждений. Поэтому не надо подтрунивать над фанатами тонких миров, не стоит дразнить их астралопитеками и менталозаврами, как это иногда случается. Да, в общении с нами они подчас туповаты и лишены чувства юмора. Зато они умны в астрале.

Возвратясь в физическое тело, Портнягин вписал в тетрадку итоговую цифру и направился к учителю.

–  Вот, - сказал он, ткнув пальцем в нужную строчку.

Конечно, можно было бы, не прибегая к записям, растолковать всё на словах, но лишний раз содрогать воздух именами - плохая примета. Рискуешь спугнуть Удачу.

Старый колдун Ефрем Нехорошев вчитался, насупился.

–  Это какого ты Эгрегора Жругровича колдовать собираешься?
– грозно спросил он, выгибая бровь.
– Владельца «Валгаллы»?

–  Да… - ответил Глеб, неприятно удивлённый тем что наставник произнёс заветное имя-отчество вслух.

Кудесник достал клетчатый платок и со скрежетом высморкался.

–  Задаток взял?
– скрипуче осведомился он.

–  Взял.

–  Верки, - сказал колдун, пряча платок.

Секунды три Глеб пребывал в остолбенении.

–  Почему?
– спросил он наконец, упрямо склонив лоб.

–  Атеист… - вяло выговорил Ефрем. На большее его не хватило.

–  Какая разница?
– возмутился Глеб.
– Атеист он там, не атеист… Всё равно ж астральное тело есть! И энергетический кокон!