После нас - хоть потом

Лукина Любовь Александровна

Трудно сказать, была ли мефистофельская улыбка, искривившая тому уста, умышленной или же простекла из неумения владеть мышцами чужого лица.

–  Без проблем, - надменно изронил он, доставая кредитную карточку.

–  Деньги, я сказал, - напомнил Ефрем.
– То есть купюры.

–  А! Так это мы мигом… - И, поднявшись с помощью Глеба из кресла, безымянный гость неловко понёс большое непривычное тело в сторону прихожей.

–  Ну как?
– сварливо осведомился Ефрем, когда посетитель скрылся за дверью.
– Не жалеешь

ещё, что в колдуны подался?

Портнягин с удивлением посмотрел на учителя и не ответил.

–  Я ведь, ты понимаешь, - доверительно молвил тот.
– сразу враньё почуял. Доводилось небось в чужих ботинках с пьянки уходить? В тесные по ошибке нипочём не влезешь, а в просторные - запросто, вот так же и с телами… Тому бедолаге, с которым он обменялся, сейчас потрудней небось, чем ему… - Колдун поднялся, запахнул халат и, приблизившись к тусклому окну, выглянул во двор.
– И ведь всю жизнь одно и то же, одно и то же!
– посетовал он.
– Идут и идут… Одному на тёщу хворь наведи, другому - чтоб начальник ногу сломал. С подвывихом. И хоть бы кто-нибудь ближнему своему добра пожелал… А этот гусь как тебе нравится?

–  Зря ты на него хыку науськать не дал, - заметил Глеб.

–  Тоже нельзя… - вздохнул Ефрем.
– Клиента выгнать - это удачи потом не видать. А раз не выгнал - значит хоть что-то с него, а возьми. Иначе колдовство не сработает.
– Усмехнулся с горечью.
– Что ж он, интересно, в этом теле натворить успел, если с хозяином встречи боится?

–  Думаешь, натворил?

–  А то нет! Видал, как он лихо чужими денежками швыряется? Да и норов мерзкий. Все у него виноваты, один он прав. Недаром ему жена рожки-то нарастила… Э, да что толковать…

–  Я вот не пойму, чего он в ментовку попёрся, - сказал Глеб.
– Почему не сразу к нам?

–  Да врёт скорее всего. Нигде он не был. А того мужика, чьё тело, мне, знаешь, жалко… Попал, как кур на в ощупь… Хотя тоже, наверно, хорош гусь!

Глеб неожиданно засмеялся.

–  Приходит вчера одна, плачет, - поделился он.
– Оказывается, подруга у неё похудела. Во беда-то! Спрашивает: как сделать, чтобы та снова толстой стала… Я говорю: «А вы на воду нашепчите. "С гуся вода, с подружки худоба…" - Видя, что его не слушают, Портнягин заскучал и сделал шажок в направлении кухни.
– Может пока он до банкомата ковыляет, я завтрак сварганю?

Кудесник не ответил.

–  В астрал лезут… - продолжал тосковать он вслух.
– Зачем? Опять ведь счёты друг с другом сводить… Вот ты в интернете своём смотрел: сколько народу ночами бестелесно гуляет? А в высших сферах, сам видел, почти пусто. Куда все делись? Либо за соседями шпионят, либо врагам кошмарные сны подстраивают…

–  Ну лезут-то поначалу не из-за этого, - осклабившись, заметил Глеб.
– У нас тут скукота: стихии, орбиты, горизонты… То ли дело в астрале! Стихиали, орбитали, горизонтали…

Зубоскальство успеха не имело. Если уж Ефрем Нехорошев впадал в мерихлюндию, то развлечь его было нелегко.

–  Короче, разочаровался ты в людях, Ефрем, - без особой надежды поддел напоследок Глеб.

–  Эх, если бы только в людях, Глебушка… - стонуще отозвался старый колдун.
– Вселенная меня разочаровала…

Очевидно, за время пути до банкомата и обратно пожелавший остаться неизвестным клиент успел малость притереться к бренной оболочке с чужого астрального плеча - во всяком случае, в прихожую он уже не ввалился, а вплыл. Физическое тело с виду нисколько, впрочем, не уменьшилось. Значит, душа раздалась.

–  Прошу, - сказал он, шлёпая на стол изрядную пачку банкнот.

Старый колдун крякнул, подтянул деньги поближе и, отсчитав несколько бумажек, оттолкнул остаток клиенту.

–  Не понял, - поразился тот.
– Это всё вам!

–  Лишнего не беру, - пояснил Ефрем и поджал губы.

Безымянный поганец недоверчиво смотрел на чародея. Потом вдруг обиделся:

–  Это мне опять вниз-вверх по лестнице?

–  Зачем?

–  Н-ну… припрятать. Не ему же оставлять… лоху!..

–  Только вниз!
– отрубил колдун.
– Вверх тебе не зачем. Ну чего глядишь? Здесь я колдовать не стану. Сам посуди: вернётся он в своё тело - и кого доставать начнёт? Тебя, что ли? Ты уже к тому времени далеко будешь… Пошли на улицу!

Втроём они спустились по лестнице, пересекли двор и остановились возле осыпанной серо-жёлтыми листьями скамейки.

–  Здесь, - определил Ефрем.
– Иди прячь…

Клиент скрылся в арке.

–  Да-а… - протянул кудесник, присаживаясь.
– А хорошо было, Глебушка, на Ворожейке. Ни тебе выхлопов, ни уродов этих… Склизень-то, а? Давненько я таких здоровых не встречал…

Они успели поговорить о склизнях и о лунавриках, когда в арке раздалось буханье неумело бегущих ног. Урод приближался.

–  Готово!..
– радостно выдохнул он, плюхаясь на скамью.
– Нет! Погодите… - Большими неловкими пальцами прицепил напоказ к пуговице пиджака хромированный значок, надо думать, только что отломленный от капота «мерседеса».
– Теперь давайте!..
– И зажмурился, предвкушая.

Выглянув на минуту в астрал, Глеб видел, как учитель, паря над сдвоенным и перекрученным энергетическим каналом, проделал какие-то пассы, после чего пространство между ладонями колдуна неуловимо передернулось и оба «шнура» исчезли. Надо же как просто!

Несколько мгновений клиент сидел недвижно. Затем изумлённо заломил бровь, ощупал грудную клетку, рискнул приоткрыть глаза - и вдруг разразился басовитым раскатистым смехом.

Да, это уже был совсем другой человек.

–  Вот это он влетел!..
– хохотал бывший клиент.
– Вот это я его обул!..

–  Чему смеёмся, милай?
– с придурковатой деревенской лукавинкой полюбопытствовал Ефрем.

Сидящий вскочил и в избытке чувств сгрёб незнакомого старикашку за плечики.

–  Не поймёшь ты меня, отец!..
– ликующе взревел он.
– К нему ж сейчас. К нему туда сейчас… - Выкаченные глаза увлажнились, обессмыслились от счастья, и бывший клиент выдохнул с нежностью: - Ментовка приедет… брать…