После осени. Поздняя РАФ и движение автономов в Германии
Шрифт:
К полуночи у нас уже буйное настроение. Бар и Бенджамин насыпали черный порошок в только что опустошенную бутылку виски. Они хотят допить ее в полночь.
Они планируют взорвать ее на заброшенной фабрике напротив нашего дома в полночь и собираются целовать симпатичных турецких девушек у входной двери — как два школьника. Али нацепил на свои копыта пушечные снаряды, нанизанные на пояс с боеприпасами. Всегда немного диджей и сорвиголова, он зажигает петарду в приподнятом настроении, думая, что сможет сразу же вынуть фитиль. Но она проскакивает сквозь его пальцы, и первый пушечный выстрел обрушивается на его тело. Али застывает как в рассоле, и мы не знаем, смеяться ли нам от стыда или быть в катастрофическом
Тендер следит за тем, чтобы все оставалось в рамках, призывает к революционному порядку. Паула и Пауль влюблены, в промежутках мы курим косяк и в полночь все выходим на улицу, чтобы открыть новый год по всем правилам анархистского искусства. Мы находимся в самом центре Кройцберга, и на улице царит интернациональная суета. Наши салюты смешиваются с диким грохотом новогодних фейерверков.
Мы все выглядели немного похожими на выстиранное белье. Но это ничего не значило, потому что чувствовали мы себя превосходно. Единственное, чего нам не хватало в последние несколько недель, — это сна. Ночи и дни определяли наш ритм. Нам нужен был каждый час. Подготовка шла бурно, приближая день своей судьбы: освобождение товарищей из тюрьмы.
Бенджамина вырвало перед дверью, и он рухнул еще до того, как мы оказались внутри. Тяжелая сумка с инструментами соскользнула с его плеча и упала на пол. Будильник прогрохотал по всем четырем лестницам и вернулся обратно, не обращая никакого внимания на ранний утренний час. Было четыре часа. Вся ночь ушла на то, чтобы достать последнюю машину и подготовить ее к угону. Бенджамин был измотан, его кровообращение нарушилось. Я затаила дыхание и прислушалась, нет ли в доме какой-нибудь суматохи из-за сигнализации. Все оставалось безмолвным. Алекс вышел из квартиры, и мы затащили Бенджамина внутрь. Алекс быстро вытерла лестничную клетку, а я приготовила чай. Бенджамин уснул раньше, чем вода закипела.
Я обсудила с Алексом, как прошла ночь.
Завтра был последний день перед акцией. Мы хотели поспать допоздна, после обеда проверить местонахождение старых машин и дать нашему врачу последнюю информацию для его дежурства. Вечером мы хотели устроить старый ужин и в последний раз подробно обсудить акцию.
Пока офисы СДПГ и ХДС заполняются, а последняя ожидает приезда своего председателя Петера Лоренца, начинается наша акция.
Анна, Алекс и Бенджамин едут к дому Петера Лоренца на неприметном «Фиате». Анна сидит за рулем.
Ганс и Пауль берут грузовик и отгоняют его на условленный угол улицы, где будет проходить акция. На этом углу уже стоит тяжелая машина, на которой Ганс поедет впереди «Мерседеса», чтобы по рации объехать любые блокпосты или другие непредвиденные препятствия.
Тендер и Али пригонят к месту действия другую машину, мы воспользуемся ею, если нам не удастся...
Анна стоит в стороне от дома Петера Лоренца, прямо на первой боковой улице, куда он свернет. Она ждет сигнала от Карлы, которая проверяет выезд Петера Лоренца и вернется в магазин сразу после сигнала.
Когда сигнал поступает, Анна заводит машину, и менее чем через три минуты «Мерседес» проезжает мимо нее. Алекса и Бенджамина не видно, они лежат плашмя на заднем сиденье. Мерседес едет быстро, она садится за руль. Одинокая женщина за рулем, вполне безобидная. Она молится, чтобы радиосвязь между ними и грузовиком сработала. Если время пойдет не так, мы все сможем вернуться домой и начать все сначала, думает она. Они приближаются к назначенному месту на осторожном расстоянии. Они поворачивают на Кверватенвег, и Анна издалека видит оранжевый свет подметальной машины. Прицепившись к своей метле, он с интересом смотрит в их сторону, затем подметает дальше.
Они точно определили, у какого номера дома должен находиться «Мерседес», когда Ханс и Пауль тянут грузовик вперед так, что уклониться невозможно, но и столкновение маловероятно. В конце концов, водитель — не новичок. В нужный момент мы даем команду, и тяжелая машина начинает движение.
И тут девять пар глаз видят, как респектабельный грузовик I неуважительно и незаметно уступает дорогу черному правительственному лимузину, заставляя «Мерседес» резко затормозить.
Все, что происходит в одно и то же время и в одном и том же месте, кажется, вызвано небольшим дорожным раздражением. Однако на самом деле все рассчитано, спровоцировано, контролируется и выполняет наш план как слаженный ансамбль: в то время как Mercedes вынужден резко затормозить и останавливается перед грузовиком.
Анна, не слишком усердствуя за рулем, с легким стуком ставит свой Fiat на неподвижную черную машину и, видимо, в шоке, опускает голову на руль. Алекса и Бенджамина не видно. Водитель озадаченно смотрит назад, выходит из машины, безучастно смотрит на женщину в Fiat и обходит Mercedes, чтобы проверить повреждения.
В тот же момент с другой стороны улицы подкрадывается дворник: «Что-то случилось?».
Водитель нагибается к бамперу, Али, подметальщик улиц, достает свинцовую трубу с мягкой обмоткой, надетую на метлу, и сухим ударом сбивает мужчину с ног.
Анна вышла из машины и подошла к «Мерседесу», несколько секунд спустя Бенджамин и Алекс тоже выходят.
Когда водитель падает, двери «Мерседеса» распахиваются. Али видит, как водитель снова пытается встать, но потом видит наше оружие, понимает ситуацию и быстро ложится обратно. Отчаянный человек. Его отец с большим удовольствием читал его красноречивые интервью.
Петер Лоренц отбивается. Он большой, сильный парень и не хочет мириться с этим. Анна и Бенджамин запрыгивают сзади и в мгновение ока откидывают спинку сиденья назад, так что мужчина оказывается лежащим на спине. Он крутит педали, толкается ногами и выбивает ветровое стекло. Алекс садится на колени. Во время потасовки Али на скорости уезжает с разбитым ветровым стеклом. Грузовик снова сдал назад.
Мотоцикл уезжает вперед, как щупальце осторожности, за ним следует машина с Полом и Тендером.