После осени. Поздняя РАФ и движение автономов в Германии

Фитт Инге

Петер Лоренц не перестает брыкаться и кричать: «Вы не имеете права... чего вы хотите... Как вы смеете...»

«Заткнись, старик», — прерывает его Бенджамин. «У тебя сейчас перерыв, мы достаточно долго тебя ждали».

Но он не замолкает, и кто-то говорит: «Хватит бредить, подумай о Юве Дренкмане».

Это, кажется, приводит его в чувство, и он прекращает сопротивление. Анна коротко и емко объясняет ему, что с ним ничего не случится, если он выполнит их приказ. Они не

заинтересованы в том, чтобы причинить ему вред, он всего лишь политическая разменная монета. Во время бешеного путешествия она готовит его к тому, что на следующей станции ему сделают инъекцию, и что было бы неразумно усложнять пересадку, снова оказывая сопротивление. И она добавляет, что они твердо намерены выполнить то, что задумали.

Питер Лоренц решает быть умеренно сговорчивым, его первоначальная паника прошла.

Бортовой VW, на котором стоит потертый антикварный предмет мебели, в котором застенчивый, политически столь же антикварный председатель ХДС ожидает своей дальнейшей судьбы, беспрепятственно прибывает в наш магазин подержанных вещей в Кройцберге. Товарищи приобрели профессиональные мебельные ремни. Комод был не очень большой, но очень тяжелый. Поскольку он должен был выдержать вес крупного мужчины, мы использовали дубовую мебель. Когда мы опускали комод, вены у мужчин выскочили из живота, а Петер Лоренц чуть не выпал.

Наконец он оказывается в доме, и мы вешаем в окне табличку: Временно закрыто в связи с получением товара. Мы вытаскиваем мужчину из комода и спускаем его через люк в подвал. Мы осторожны, не хотим подвергать его лишней боли. Внизу мы отводим его в камеру, снимаем повязку с глаз и наручники. Перед тем как он уснет, мы делаем первую фотографию с надписью: Петер Лоренц, узник движения 2 июня.

Начало операции прошло замечательно. Мы недовольны. «Держите ноги на земле», говорим мы в тот или иной момент. «Самое трудное начинается только сейчас».

Петер Лоренц содержится в маленькой чистой камере, со свежим р^зпг^енХигеТ столом, стулом и химическим туалетом. К нему не применяют грубого насилия, ему не делают прививок и не бьют. По сравнению с угрожающим вторжением в жизнь его бюргера, который был спокоен всего несколько часов назад, его положение относительно обыденно. Это восприятие медленно проникает в его немного грустное сознание, когда мы оставляем его в покое, и с некоторым облегчением он устало поддается инъекции наркоза.

Помимо тактического поведения по отношению к заключенному, тактичное обращение является для нас само собой разумеющимся. Однако мы очень тщательно обсудили наше поведение как важную часть операции.

В конце концов, политики сами сидят на своих образах, проецируемых и пропагандируемых для «народа». Таким образом, Петер Лоренц представит размытый, огрубленный и немой образ, и глупое понятие «терроризм», которое в действительности будет вызывать страх и недоверие было нашим правильным предположением. Реальная встреча с нами должна сначала растворить эту идею и освободить место для нашей собственной оценки. Важно, чтобы в переговорах с правительством мы были предсказуемы и заслуживали доверия. Он очень хорошо знает государственные органы, полицию. Когда дело доходит до принятия решения об обмене, он принимает их позицию, их жесткую линию, которую он сам, если бы другой оказался в его нынешней ситуации, тоже отстаивал. Но теперь он пострадал, и в наших интересах сломать эту жесткую линию. Он должен найти общий язык с unTerkerffleTl и arier. Прежде всего, он должен выработать убежденность и уверенность в том, что мы хотим спасти

его жизнь и способны это сделать.

Питер Лоренц — рациональный человек.

Он осознал, что действия полиции по его спасению совершенно неприемлемы, и поэтому не предпринял никаких попыток сорвать наши шаги. Он настроен на сотрудничество, будучи уверенным, что только~auTdeTFiont seiriSretgeTIen люди могут угрожать иррациональным вещам.

Анна и Алекс пишут первое послание директору. Бенджамин и Павел сидят в подвале перед камерой и охраняют заключенного. Они носят оружие на виду, чтобы Петер Лоренц мог видеть ситуацию совершенно ясно с самого начала и в любое время. Обычно мы носим оружие только тогда, когда выходим на улицу. Паула и Сьюзен являются курьерами и заботятся о группе. Тендер, Али и Ганс ушли домой сразу после первого акта и занимаются своей законной деятельностью. Их задача — отменить «перемирие», которого мы потребовали от полиции.

Первое послание — самое важное. Оно должно ясно показать нашу уверенность в себе и наше полное видение ситуации. Правительство должно немедленно признать, что у него нет пространства для маневра, составив жестко рассчитанный график. Мы не хотим, чтобы кризисный штаб в любой момент контролировал ситуацию и навязывал нам свой ритм задержки. Мы не хотим давать им возможность контратаковать, допустив ошибку с нашей стороны. Он должен уметь капи- тализировать с первого момента и вести обмен под нашим руководством.

Мы пишем и добавляем фотографию Петера Лоренца: «Объявление:

Сегодня утром вооруженные женщины и мужчины из

Сегодня утром вооруженные мужчины и женщины из Движения 2 июня захватили Петера Лоренца, лидера берлинской ХДС и ее главного кандидата на парламентских выборах 2 марта.

Похищение пришлось осуществить вооруженным путем, так как Лоренц подготовился к такому развитию событий: его шофер и телохранитель был вооружен пистолетом.

Петер Лоренц является узником Движения 2 июня. Как 133 солдата его не пытают и не обращаются с ним бесчеловечно, в отличие от более чем 60 000 заключенных в тюрьмах ФРГ и Берлина. Как наш заключенный он будет жить лучше, чем заключенные в государственных тюрьмах, но он не будет наслаждаться комфортом своей виллы в Целендорфе.

Петер Лоренц будет арестован. Он должен будет дать показания о своих связях с экономикой, с боссами фашистских правительств.

Лоренц отстранен от должности, потому что, как представитель реакционеров и толстосумов, он несет ответственность за сдельную работу и шпионаж на производстве, за создание заводских охранных и антипартизанских организаций.

Как лидер ХДС, он стал пропагандистом агрессивной политики завоевания государства Израиль в Палестине и участвует в преследовании палестинского народа посредством визитов и пожертвований.

Таким же образом он участвовал в кровавом военном перевороте Пиночета и его единомышленников в Чили. Именно его партия, жертвуя деньги, заставляет хунту проводить репрессии, которые безжалостно преследует и кроваво подавляет любую свободную мысль, пытает тысячи чилийцев в концентрационных лагерях и поддерживает свою власть ежедневными кровавыми бойнями.