После полуночи
Шрифт:
В последующие дни Джастин возобновил свои визиты, но только на время обеда. Он с приводящей в замешательство легкостью разыгрывал преданного поклонника, но к, разочарованию Мартиники, они никогда не оставались одни. Она не могла поделиться с ним ничем значительным; определенно, не могла напомнить ему про их сделку. Что еще хуже, его близость приводила к тому, что ее физическое желание доходило почти до крайней степени. Когда они вместе прогуливались по гостиной, его ладонь с длинными, элегантными пальцами покровительственно лежала поверх ее, а его глаза смотрели почти с обожанием.
Не одна Мартиника заметила это. Через несколько дней злое удовлетворение миссис Эмброуз медленно
Слишком взволнованная, чтобы сидеть на месте, Мартиника поднялась и начала изучать стены. В этой комнате они были увешаны пейзажами, но картины снова не смогли удержать ее интерес. Она становилась просто одержима Джастином. И не только потому, что его прикосновение воспламеняло ее, хотя это определенно было так. Нет, было в этом мужчине нечто большее, что-то скрытое и почти непостижимое за легкой насмешливостью в его глазах с тяжелыми веками.
Внезапно девушка почувствовала тепло поблизости от своего локтя. Мартиника обернулась и увидела рядом с собой Кристину Эмброуз. На мгновение к ней вернулось прежнее унижение, но она расправила плечи и отогнала его прочь.
— Bonsoir [16] , миссис Эмброуз.
— Мои поздравления, мисс Невилл, — прошептала та. — Вам на самом деле удалось заполучить одного из самых богатых холостяков Линкольншира. Признаюсь, я не верила, что он с такой готовностью наденет на себя брачные узы. — Ее глаза потемнели от чего-то похожего на ненависть.
— Merci, madame, — чопорно ответила Мартиника. — Я уверена, что все это закончится наилучшим образом.
16
Добрый вечер! (фр.)
Миссис Эмброуз сверкнула натянутой улыбкой.
— Да, что ж, едва ли вы первая, кто надеется на это.
— Pardon? Первая, кто надеется на что?
— Первая женщина, которая надеется, что соблазнение ее Сент-Врейном закончится наилучшим образом, — прошептала она.
— В самом деле? — холодно отозвалась Мартиника. — Но, в конце концов, он же мужчина. А мужчины всегда играют в азартные игры. Думаю, что каждому следует попытать счастья.
Глаза миссис Эмброуз опасно заблестели.
— Как это по-французски — рассуждать подобным образом, — промурлыкала она. — Не думаю, что последняя юная леди, которую он соблазнил, осталась с такими же оптимистическими чувствами после их романа.
— Он оставил целый шлейф их, насколько я понимаю? — Мартиника заставила себя улыбнуться. — Что ж, если страсть ослабеет, то, по крайней мере, я всегда смогу утешиться его огромным состоянием.
Миссис Эмброуз с презрением скривила губы.
— Вы так молоды и неопытны, моя дорогая, — проговорила она, в ее голосе безошибочно звучала злоба. — Надеюсь, что вы сможете удовлетворить такого мужчину. Если же нет — что ж, он всегда сможет навестить свою маленькую шлюху в деревне.
– Caalors [17] ! —
Сарказм не затронул миссис Эмброуз.
— И потом, конечно же, есть его мачеха.
— Mon Dieu! — Мартиника подчеркнуто приподняла брови. — И его мачеха тоже?
— Ах, неужели никто не предупредил вас? — Глаза миссис Эмброуз злорадно потемнели. — Он соблазнил ее прямо под носом своего отца. И все еще отчаянно влюблен в нее, осмелюсь сказать.
17
Ну и ну! (фр.)
— Миссис Эмброуз, боюсь, что я выучила уроки любовных трудностей еще на коленях у матери, — ответила девушка. — Женщина не может позволить, чтобы небольшое соперничество испортило ей жизнь, или она ничего не стоит.
— Все это очень хорошо, мисс Невилл, но довольно трудно соперничать с мертвой женщиной.
С мертвой женщиной?
— Я сумею неплохо справиться, — заявила она, изображая уверенность. — В конце концов, toujours de l’audace [18] !
18
Слова из речи Жоржа Дантона, французского якобинца, в Законодательном собрании 2 сент. 1792 г. Полностью фраза звучит как «…De l’audace, l’audace, toujours de l’audace» (в переводе «…Для победы нам нужна смелость, смелость и еще раз смелость…»).
— Прошу прощения? — миссис Эмброз уставилась на нее. — Toujours de l’audace?
— Дерзость всегда вознаграждается. — Мартиника сделала паузу, чтобы подмигнуть.
Миссис Эмброуз выглядела так, словно ей стало слегка не по себе.
Мартиника успокаивающе похлопала женщину по плечу.
— Полагаю, кузина Памела закончила играть на фортепьяно, — сказала она. — Почему бы теперь не попробовать вам? Я буду переворачивать для вас ноты.
Кажется, миссис Эмброуз была не в силах отвечать. Она вышла из комнаты и при этом намного меньше походила на охотящуюся кошку, скорее напоминая униженную женщину. Мартиника с мрачным удовлетворением наблюдала за ней, но это чувство долго не продлилось. Она отлично скрыла это, но замечания миссис Эмброуз ранили ее. Так не должно было быть. Она сама говорила, что Сент-Врейн выглядит как мужчина с прошлым. Едва ли Мартиника может винить его за то, что это прошлое швырнули ей в лицо.
Что еще хуже, она позволила своей гордости загнать себя в дьявольский угол. Она не собиралась выходить замуж за Сент-Врейна! Тогда почему с такой основательностью бросила вызов? Миссис Эмброуз — с выражением притворной жалости на лице — будет смеяться последней, когда Мартиника объявит, что намерена разорвать помолвку. В самом деле, toujours de l’audace!
Мартиника неосознанно подошла к окну и теперь стояла, глядя на собственное отражение в стекле. Перед ней от оконных стекол исходил вечерний холод; точно таким же станет и ее сердце, когда придет день, чтобы освободить Сент-Врейна от его обещания. Потому что, по правде говоря, она внезапно осознала, что не желает освобождать его. Ее дерзкие слова ничего не значили по сравнению с его прикосновением.