После развода. Новая семья предателя
Шрифт:
— Да.
— Так не пойдет, — скрещиваю руки. — Это его дочери. И они приехали к нему. Веди их к нему.
— Да, — громко соглашается со мной Вася. — Это же дочки, блин, — с вызовом прячем руки в карманы толстовки и шмыгает, — не тупи.
Николай смотрит на него, потом на меня и прячет телефон.
— Хорошо, идем.
— Ты с ними, — тихо говорю Васе.
— А вы.
— Я не могу, — пожимаю плечами. — Варя и Алина на тебе, — оглядываюсь на бледных дочек, — идете или передумали.
—
Вася следует за ними. Через несколько шагов оглядывается:
— Жизнью своей за них отвечаю.
Прижимаю холодные пальцы к щеке. Я, правда, не могу сейчас пойти к Роману, потому что я не в силах поднять на крыльцо роддома, а после в него войти и вновь оказаться среди больничных стен, криков рожениц, а после увидеть недоношенного ребенка в инкубаторе.
Поправляю платок на голове и решительно шагаю в сторону оставшейся бандитской троицы.
Я, конечно, могла спрятаться в машину, но почему-то иду к незнакомым мужикам, немного вскинув подбородок.
— Доброй ночи! — говорю я и сама удивляюсь тому, что мое приветствие вышло стальным и холодным.
— Доброй, — сдавленно отвечают мне мужики и как-то тушуются, когда я встаю перед ними.
Мужик с кривым носом торопливо кидает окурок под ноги и тушит его ботинком, а после размахивает рукой, чтобы развеять дым.
— Я — Валерия…
— Мы знаем, да. Знаем.
— А я вот о вас не знала, — скрещиваю руки на груди.
Воцаряется молчание, в котором много неловкости и напряжения.
— Так нам представиться, да? — спрашивает после минуты тишины мужик с густыми черными бровями и шрамом на верхней губе. Протягивает руку. — Валентин. Среди своих Святой.
— Почему Святой? — недоумеваю я.
— Потому что Валентин, — расплывается в улыбке.
Я пожимаю его ладонь в кожаной перчатке, которая тихо похрустывает:
— Святой Валентин? — хмыкаю я. — А почему Вася Хромой? Он же не хромает.
— Это сейчас не хромает, — отвечает мужик с широким и низким лбом, — а было время, что еле ползал.
Глава 36. Все плохо
Святой Валентин стучит по стеклу костяшками, и затем открывает дверцу. Заглядывает:
— Я тут… — протягивает небольшой термос и пластиковый контейнер, — кофе и бутеры. Перекусите, а. Мне жена с собой это приготовила… Я ей позвонил и спросил. Дала добро, чтобы вас накормил.
Недоуменно моргаю и принимаю из его рук термос и пакет с бутербродами. Очень неловкая ситуация, но в то же милая и трогательная, если не брать во внимание, что Святой Валентин — бандит.
— Спасибо.
— Если что-то нужно,
— Хорошо.
Валентин кивает и захлопывает дверцу. Возвращается в одну из черных машин. Кладу бумажный пакет с бутербродами на колени и открываю термос. На несколько секунд замираю и делаю глоток. Кофе с молоком. Немного подслащенный.
У Романа нет отца.
Он ушел в его раннем детстве, а мать запила. Перебивалась подработками, но потом скинула с себя ответственность обеспечивать и кормить сына, когда ему исполнилось пятнадцать лет.
Мне это рассказал сам Роман, когда спросила про его родителей и когда я с ними познакомлюсь.
И вместе с этой правдой, которая меня очень опечалила, я не удивилась тому, что когда мы начали встречаться, у него уже было свое дело. Да, небольшое, но свой бизнес.
В двадцать четыре года у него была маленькаякомпания по поставке кондиционеров и их установке. Меня удовлетворил его ответ, что он сначала сам устанавливал кондеры, а потом взял и открыл свое дело. Юноша из неблагополучной семьи накопил, блин, с чаевых себе на бизнес.
Это же так просто. Главное быть целеустремленным.
Достаю бутерброд из бумажного пакетика. С ветчиной и сыром.
А Рома — целеустремленный, поэтому я, его тупая подружка, приняла версию, что он усердно работал с пятнадцати лет и открыл свое дело.
Только теперь я думаю, что Рома с пятнадцати лет занимался не просто установкой кондиционеров, но и промышлял всяким нехорошим, а после он просто отжал у кого-то мелкую фирму и присвоил себе.
Откусываю от бутерброда солидный кусок и медленно жую, глядя перед собой пустыми глазами.
Я — слепая дура.
Я в браке была какой-то умственно отсталой.
Я сейчас сижу в машине жую бутерброд, который мне преподнес один из псов Романа и недоумеваю, как я могла не понять того, что живу с опасным человеком.
Рома хорошо играл роль с самого первого дня нашего знакомства, потому что я, умница и отличница, не стала бы встречаться с каким-нибудь агрессивным козлом из подворотни.
Я бы обратила внимание на серьезного парня с хорошими перспективами, и Рома такого сыграл для меня.
Но не стал скрывать правду о матери и отце, что я тоже восприняла по-своему: какой упрямый мальчик! Взял и выплыл. С таким не страшно.
Похоже, я видела в Романе то, что хотела видеть, потому что так было удобно и уютно жить под боком стабильного человека, который не боится трудностей.
Забиваю последний кусок бутерброда теплым кофе.
Закручиваю крышку, складываю пустой пакетик в аккуратный квадратик и сижу еще несколько минут в тишине, которая обрывается моим тихим смехом.