После войны
Шрифт:
Так что оставшиеся две недели я решил потратить на праздное шатание по памятным с детства местам. И, учитывая размеры города, решил делать это не то чтобы при полном параде, но при погонах и знаках различия. И, к слову, правильно сделал; я только-только вышел из комендатуры, куда доложился о своём прибытии, и уже встретил пару патрулей, попросивших предъявить документы. А люди в форме без погон привлекали их повышенное внимание, чему я был случайным свидетелем. Так что лучше привлекать внимание ребятни
Остановившись в стороне, у помятой, но относительно целой урны, я прикурил и присел на заборчик, щурясь на солнце, глядя по сторонам и просто наслаждаясь тихим, живым городом вокруг. А потом…
Стройная миниатюрная девушка в простом платье ниже колен в мелкий голубоватый цветочек, с наброшенным на плечи платком, брела по аллейке, уткнувшись взглядом в миниатюрную, в пядь, но толстую книжку. Лёгкий ветерок, всё ещё по-весеннему прохладный, игриво теребил коротко остриженные тёмные волосы, а на неизменно обветренных тонких губах блуждала рассеянная улыбка. Я настолько засмотрелся и растерялся, что едва не упустил её — она уже прошла мимо.
— Веся! — окликнул я, бросая недокуренную папиросу в урну. Девушка вздрогнула и растерянно заозиралась. — Веся! — вновь позвал её я. Она наконец-то обернулась.
При виде меня девушка вновь испуганно вздрогнула. Побледнела; книжка капризной кошкой выскочила из ослабевших рук на брусчатку. Тихо вскрикнув, Веселена прижала обе руки к губам. Так мы и стояли несколько секунд друг против друга, не решаясь ни сказать что-то, ни двинуться с места.
— Живой! — вдруг выдохнула она, бросаясь ко мне. Я, сорвав фуражку, подхватил девушку, закружил — молча; дыхание перехватило от накрывшей с головой радости и громадного, неземного облегчения. А Веся смеялась и плакала одновременно, твердя как заклинание — «живой, живой, живой!»
Мы долго стояли, не двигаясь с места и не зная, что говорить. Сказать было нужно столько, что невозможно было выбрать, с чего начать. Да только ли сказать! Глядели, и не могли наглядеться, крепко обнявшись — будто боялись, что это сон и какое-то наваждение, которое вот-вот кончится.
Четыре долгих, бесконечно долгих и страшных года — ни строчки, ни весточки. Война внесла свой порядок; выгнала из домов эвакуацией, утащила далеко на запад в лагеря, щепками швыряла людей из стороны в сторону, разбивая семьи и ломая судьбы. Гоняла по передовой из конца в конец, протаскивала по тылам. Одна только несбыточная надежда — последнее письмо, неизвестно, нашедшее ли адресата. «Весной на аллее, после войны…»
Она всегда писала чудесные стихи.
А я все эти годы боялся даже вспомнить
— А ты совсем не изменилась, — наконец, сумел первым нарушить молчание я. — Только вот коса где-то потерялась, — я взъерошил её короткие волосы; она забавно сморщила нос, став похожей на сердитого ёжика.
— Отрезать пришлось, когда в госпитале лежала, — с улыбкой отмахнулась она. — А ты стал старше, — карие глаза вновь повлажнели, а тонкие пальцы легко, почти невесомо коснулись моего виска. — Гораздо старше, как будто тебе не тридцать, а почти пятьдесят.
— Честно говоря, за время пути домой с фронта я пострадал сильнее, чем за всю войну, — рассмеялся я.
— Дурачок, — вздохнула она, через силу улыбнувшись. — Обермастер уже, а всё одно — мальчишка!
— Пятидесятилетний мальчишка… Не знаю даже, обижаться или радоваться!
— Глупый! И курить вот тоже начал, — Веселена недовольно наморщила курносый нос.
— Поругать же некому было, — я пожал плечами, не выпуская девушку из объятий и чувствуя, как в груди разливается необъяснимое тепло, а всё тело переполняет невероятная лёгкость. — Теперь, считай, бросил. Если, конечно, ты согласишься со мной поехать…
— Шантажист, — она весело пихнула меня кулачком в бок.
Мы до поздней ночи бродили по городу, и говорили, говорили, говорили…
И только теперь я, наконец, понял, что война кончилась. Да, умом знал об этом, радовался, но — только умом. Сердце же, кажется, ждало обещанной встречи, а до этого отказывалось верить. Для него война длилась с того последнего письма, и закончилась только теперь. В этом городе, так и оставшемся непокорённым, где наши войска раскрутили колесо истории посолонь. «От границы мы землю вертели назад, было дело сначала. Но обратно её закрутил наш комбат, оттолкнувшись ногой от Урала. Наконец-то нам дали приказ наступать, отбирать наши пяди и крохи. Но мы помним, как солнце отправилось вспять и едва не зашло на востоке! Мы не мерим землю шагами, понапрасну цветы теребя. Мы толкаем её сапогами — от себя, от себя, от себя…» песня «Мы никогда не умрём» группы «FleЭr» песня «Никто» группы «Кукрыниксы» песня «Никто» группы «Кукрыниксы» песня «Не вальс» группы «Зимовье зверей» песня «Звёздное Гестапо» группы «Агата Кристи» песня «Инспектор по…» группы «Агата Кристи» песня «Не вальс» группы «Зимовье зверей» песня «Никто» группы «Кукрыниксы» песня «Время, назад!» группы «Сплин» песня «Мы вращаем Землю» В.С.Высоцкого