После всего
Шрифт:
– Эх, Колян… дело, конечно, твоё. Но сам знаешь, кто не рискует – тот не пьёт шампанского, в нашем случае вина.
– Может, лучше водка в руках, чем вино в небе? Ты так не считаешь?
– Мужики, ну вы играете или нет?! – прокричал из-за стола Федя.
– Застолби место, пойду за бутылкой, – сказал я Косте и побежал в сторону казармы.
Через десять минут у нашего стола собралась группа зевак, около десяти человек, из охраны подошли Боря и Юра, чтобы проследить за игрой. Играть на таких ставках в бункере могли позволить себе единицы, а значит, нужно было проследить за тем, что никто не жульничает.
– Что, Коля, снова трудный выбор? – съязвил Федя.
– Помолчи, не нервируй меня.
– Колян, соберись, – подбодрил Костя.
– Тебе-то легко сказать, не ты играешь. Как думаешь, добирать или не стоит?
– Я не знаю. Подскажу, а потом виноватым останусь. Давай сам решай, как интуиция подсказывает.
Интуиция подсказывала, что нужно взять ещё карту, но опыт говорил об обратном: добирая, у меня чаще всего был перебор. Я было потянулся к колоде, но остановившись, стукнул кулаком по столу и сказал, что мне хватит.
– Уверен? – спросил Федя.
– Да… думаю, что да.
– Ну, как хочешь. А мне вот надо бы добрать.
Мы остались без водки. Мне просто хотелось накинуться на Федю с кулаками, заодно и на Костю, да и вообще на любого, кто попался бы под руку. Костя понимал моё настроение и старался приободрить, но это только раздражало ещё больше. Через четверть часа мы стояли у продуктовой лавки. Я снова достал из кармана остатки карточек и тяжело вздохнул. За прилавком стоял дед Семён. Облокотившись на стойку, он однобоко нам улыбнулся.
– Чего вам, ребята?
– Мы пока что просто смотрим, – ответил я.
Я изучал небольшую полочку с алкоголем, под каждой из бутылок красными полосками был нарисован ценник. В основном всё по три красных талона. Среди бутылочек была и водка, под которой висела бумажка с тремя красными и одной жёлтой полоской.
– А чего это водка три красных и один жёлтый талон, что ли?
– Как видишь, – ответил Семён.
– Всегда же три красных стоила.
– Вопросы не ко мне. Какие цены сказал смотритель выставить, такие и выставили.
– Что-то совсем уж дорого.
– Инфляция, чего уж там.
Я прикусил губу, понимая, что у меня не набиралось даже трёх красных карточек.
– Дед Семён, дай в долг, а? Одного красного талона не хватает, с получки отдам.
– Коля, ты это не у меня спрашивай, к Иванцовскому тогда иди, сам же из охраны, правила знаешь.
– Колян, не доставай деда, – к нам подошёл Боря и толкнул меня в бок. – Проиграл, сам виноват.
В этот же момент к прилавку проскользнул довольный Федя и купил бутылку водки за три красных и один жёлтый талон. Бросив на нас косой взгляд, закинул бутылку в рюкзак и ушёл из зала.
– Ну и мудила же, – сказал Боря. – Одну выиграл, одну купил…
– Мудила – это ещё мягко сказано, – добавил я.
– Ладно, Колян. Не расстраивайся. Не попьёшь – здоровее будешь. С днём рождения! – Боря хлопнул меня по плечу и пошёл следить за очередной игрой в зале.
Всё это время на меня виновато смотрел Костя. Он засунул руку в карман, вытащил одну красную карточку и протянул её мне.
– Колян, если бухло хочешь купить, тогда держи вот. Я добавлю, последняя красная, больше нет.
– Ты серьёзно, что ли? – удивился я. – Красный талон?
– Да, всё-таки я виноват, что настоял на игре. Надо было отказаться.
– Это правда. Ну ты смотри, я ведь не откажусь, возьму. Уверен?
– Да, пожалуй, так хоть рот пополощем.
– Ну что тогда возьмём? Выбор-то невелик. Федя – скотина, единственную водку с прилавка из-под носа увёл.
– Давай вино из принципа? Не выиграли, так хоть купим.
– Может, что-нибудь покрепче?
– Да тут что-то выбор скудный. Дед Семён, а чего алкоголя так мало-то?
– Так разбирают, пока вы тут ворон считаете. Иванцовский в последнее время много не выдаёт, по пять-шесть бутылок на несколько дней. Вот всё, что осталось сегодня.
На полочке стояли три бутылки: светлый ром, красное сладкое вино и портвейн. Ром мне всегда казался мерзким, даже если его разбавлять, а одной бутылкой вина на четверых было не напиться.
– Да была не была, давайте портвейн, – указал я на бутылку протянув три красных талона.
Дело близилось к вечеру. Мы с Костей уже обустроились в одной из комнат уединений и накрыли на стол. Косых взглядов на нас не бросали, когда мы заходили туда вдвоём. В охране знали, что у меня день рождения, да и две небольшие коробки с продуктами, которые мы несли, доказывали, что намечается застолье. Комнаты уединений, действительно, не всегда использовали по назначению. Это было отличным местом, если ты хотел посидеть со своей компанией. Единственным большим минусом были крики, которые могли доноситься сквозь стены из соседних комнатушек. Так было, когда мы отмечали день рождения Жеки. Сегодня я уже проставился перед коллегами, так что моя совесть чиста. В коридоре перед комнатами дежурили Андрей и Толик, я дал им по паре банок с консервами, мы договорились, что в комнате я могу посидеть со своей компанией три часа вместо положенного одного. Каждая комната уединений была оборудована электронными часами. Было очень удобно: посетители могли видеть, сколько времени у них ещё осталось, не пугаясь из-за преждевременного стука в дверь от охраны. Ожидая наших друзей, дверь на засов мы пока ещё не закрывали.
– Эх, тесновато тут для четверых, – вздохнул Костя.
– Ты как в первый раз, честное слово, заседали же уже, привыкай.
– Заседать-то заседали, но привыкнуть – это другое дело.
– Прекращай ныть уже. В тесноте да не в обиде.
– Колян, ну сам посмотри: кровать, столик, тумбочка и всего два стула.
– Ну и чего тебе не хватает?
– Свободы, Коля, свободы, простора, понимаешь? Мы с тобой хоть из охраны, а привилегий мало.
– И ты туда же.
– В каком смысле?
– Да Жека тут несколько недель назад тоже жаловался, мол, благодаря айтишникам мы тут все и выживаем. Говорил, что айтишникам больше привилегий надо.
– Ой, да этот всегда себя выше других ставит.
Дверь со скрипом отворилась, в комнату вошёл возмущённый Жека.
– Коля-я-я-н, твою мать!
– О, лёгок на помине, – подметил Костя.
– Колян, ты что, умудрился водку проиграть? Это правда? – Жека тут же схватил меня за ворот.
Костя встал со стула и попытался его оттащить.