После Второго Солнца
Шрифт:
– А ты не думаешь что кусок золота размером со спичечный коробок, это уж слишком жирная цена за то, что ты будешь вести нас в сторону, куда мы и без тебя сможем дойти.– Начал торговаться Влад.
Леха потрепал свои светлые волосы и спокойно ответил:
– Я так не думаю. Не думаю, что вы сможете всей своей оравой добраться до Крепости. По любому, кто-нибудь, да сдохнет. А вот если поведу вас я, то гарантирую, что вся ваша кучка окажется на месте. Может быть, будете не целы, но точно живы. А насчет золота…То меня не обманешь. Ты не смотри на то, что я очень молодой. Я разных людей водил и поэтому цену себе знаю. И людей знаю, поэтому никому не рассказываю о своих клиентах. Сейчас кусок золота всего лишь материал, а не ювелирная роскошь, как это было десятки лет назад.
Бывший раб не нашел что сказать, но все же попытался досадить Лехе из вредности, порождаемой невозможностью возразить по делу:
– Ты-то откуда знаешь о прошлом?
– Я же говорю, что работал со многими людьми.
Вздохнув, Влад ответил:
– Хорошо,
Леха, то ли всерьез, то ли с иронией ответил:
– Посоветуйся, конечно.
Глядя на Леху, Влад улыбнулся краешком рта. Внезапно, позади, раздался встревоженный возглас Сереги. Молодой человек обернулся, но ничего не смог понять. А когда он приближался к контейнеру, то увидел как Серега, тащит под руку того самого мужчину в халате, что осматривал их вчера ночью. Метнувшись следом, Влад ворвался в ночлежку, и увидел неприятную картину. Возле лежанки сидел Иван, схватившись за голову, а на самой «постели» лежал Гена, устремив взор своих серых глаз в пустоту. В этих глазах застыла боль и беспомощность перед смертью. Рот был слегка приоткрыт и ярко блестел, покрытый бурой пеной. И все лицо в целом выражало какую-то огромную печаль и досаду, и Влад знал от чего именно. От утраченной навсегда возможности насладиться свободой. В это время мужчина в халате поднялся у постели и безжалостно подвел итог:
– Все. Отъехал.
Растолкав несколько людей, что ночевали в контейнере и стояли возле тела друга, молодой человек приблизился к нему. Руки Геннадия по-прежнему сжимали одеяло, на котором он лежал, а ноги были вытянуты. Влад присел рядом, а затем, аккуратно разжав остывшую кисть товарища, взял ее. Он точно знал, что это был очень печальный момент, но никаких болезненных душевных ощущений он не испытывал, и начинал всячески стыдить себя за такую сухость. Но толку от этого не было. Лишь беспристрастное принятие факта, не более того. Наверное, так нередко бывает от внезапного горя. Геннадий был не столько другом, сколько братом по жестокой судьбе. И только сейчас Влад понимал, отчего именно ему хотелось проявить сострадание к этому человеку, которого он знал всего лишь пару лет. За эти годы, он узнал всю его жизнь до мелочей, и в ней не было практически ничего хорошего. И даже после этого, он закончил свой жизненный путь, где-то в глубинах недружелюбного и неизвестного мира, в страшных муках. Влад считал, что если человеку и суждено было предаться вечной пустоте, то такой человек как Гена, достоин был лучшего, а лучшим он считал безболезненное и не заметное завершение жизни во сне. Возможно, в какой-то мере с товарищем так все и произошло, но вряд ли смерть будет считаться незаметной, если вынуждает человека сжимать руки, протягивать ноги и пучить в напряжении глаза. В этот момент шахтеры стояли вокруг тела и безмолвно прощались со своим братом. Но столь глубокий для души и важный для друзей момент прервал все тот же циничный доктор:
– Все вы! Вон! Сейчас мы утилизировать тело будем.
Никто из шахтеров и других путников, что были в контейнере, не стали перечить доктору, а вместо этого покинули контейнер. На выходе их встретил уже знакомый сутулый пожилой охранник Микоян, с ружьем наперевес и облаченный в плешивый свитер с узорами и оленями:
– Вам пора. Был уговор.
Иван мрачно произнес:
– Уже?
Закатив глаза, охранник ответил:
– Ладно, из уважения к вашей потере, ступайте в палатку, где вчера жрали, я вам по стопке оформлю. Автобус ваш мы нашли, в качестве оплаты сгодится. А теперь марш!
Путники спешно прошли в палатку, в которой на столе было несколько тарелок с кашей и большая миска с сухим хлебом, а так же небольшие баночки, в которых на дне была какая-то мутная жидкость. Быстро утолив голод, поднялся Серега и взял сосуд с выпивкой:
– Давайте, друзья, простимся с нашим братом. Я его знал, и буду знать, пока не постигнет меня его судьба.
Тут же поднялся Иван, и не без печали взял слово:
– Кто будет в Лопухово, что на Востоке, оставьте там что-нибудь о Генке. Он ведь оттуда родом был.
Настала очередь Влада:
– Он умер свободным!
После чего, шахтеры прошептали эти слова и осушили баночки. Едва они завершили обед, как вновь явился Микоян, который словно выжидал подходящий момент, дабы, как можно скорее, избавиться от гостей. Когда он проводил путников к воротам, там уже поджидал Леха с рыбацким рюкзаком за плечами. Беглецам довелось приобрести немного еды и воды, а так же Иван смог раздобыть качественно выполненный охотничий нож и двуствольное ружье с боезапасом. Когда дело дошло до дележки золотого слитка, было решено, что Сергей откажется от своей доли, а вместо этого заберет с собой оружие цеховиков, чтобы выменять их на необходимые, для путешествия, вещи. Благо в поселке имелся мастер, который за несколько минут смог разделить золотой слиток надвое, получив за свой труд золотую пыльцу. Влад же в свою очередь попросил отделить от своего куска еще один, чтобы иметь возможность оплатить услуги проводника, так как с каждой минутой своего пребывания в Колесе, в нем убавлялась уверенность в возможности самостоятельно добраться до города из незнакомого места. Едва ли не подталкивая, путников выпроводили за ворота, и Влад чудом успел спрыгнуть с трапа через ров, который в этот момент уже поднимался. Встав у обочины дороги, ведущей к Колесу, трое шахтеров и проводник определялись с дорогой. Иван было уже, настроился на долгий путь в составе проверенной компании, но Серега лишил его этой радости:
– Вы уж извините, но я пойду своей дорогой.
Иван опешил:
– Куда?
Устремив свой взор вдаль, Серега ответил:
– Да так, нужно отыскать старого друга.– И радостно вздохнув, добавил. – Ну, не падайте духом и не замерзайте. Быть может, еще встретимся.
Никто из шахтеров даже не стал возражать, так как у каждого из них были свои планы на свободу. Влад готов был несколько расстроиться от предстоящей разлуки, но затем понял, что именно так все и должно было произойти. Он попросту привык к этим людям, и пережил с ними многое, смирившись с тем, что они будут все вместе до конца своих дней. Однако, течение судьбы сменило свое направление в лучшую сторону, и поэтому, в благодарность за ее благосклонность, было необходимо как можно скорее подстраиваться под перемены и расценивать все происходящее как пользу. Попрощавшись с другом, путники, не оглядываясь, разошлись в противоположные стороны, будто никогда и не были знакомы. Сергей быстрым шагом направился в сторону лесной мглы, что находилась сразу же за высоким забором Колеса. А Иван, Влад и Леха не спеша начали свой путь вдоль рва, двигаясь в сторону очередного участка горелого леса, стоявшего в паре километров от поселения. Путники шли цепочкой, которую замыкал Влад, вдумчиво вглядываясь в густую темно-зеленую жидкость искусственного водоема, из которой торчали короткие ветви деревьев и различный мусор. Заметив в этой жиже человеческий череп, в глазнице которого извивалась какая-то черная скользкая тварь, Влад обратился к проводнику:
– А как в этом месте поступают с умершими?
Леха на ходу обернулся, и, заметив пристальный взгляд Влада на ров, робко протянул:
– Может быть, ты не хочешь этого знать?
Тут же Влад заметил в жиже обгорелую грудную клетку покрытую тиной, после чего ответил:
– Ты прав, не хочу.
Леха бодро произнес:
– Вот и правильно. Но все же, для общего развития знай, что то, что остается на пепелище от покойника, выделяет жидкость в воду, из-за чего она становится густой и затрудняет ход жевунов, которые иногда забредают в ров. А жители Колеса затем им разбивают головы с берегов и вода становиться еще гуще. – А затем он уныло добавил. – Эх, знал бы я так медицину или любое другое дело, как знаю обычаи и порядки в поселениях и городах, то давно бы уже был королем мира.
Тут же хмуро подметил Иван:
– Кто-то должен знать.
Заметив эту грубую фразу из уст бородатого и крупного мужчины, сжимавшего в руках ружье, Леха не стал ничего больше говорить. Спустя несколько минут стены Колеса остались позади, и путники шли по серому полю. В небе летали птицы, ожидавшие, пока люди отойдут как можно дальше ото рва, дабы иметь возможность начать пир на костях. Путь до леса был не таким уж быстрым, как показалось Владу, когда он стоял у ворот. И чтобы не скучать, он достал из ножен, что были на поясе, охотничий клинок, который Иван раздобыл в Колесе. Добротно выполненный кусок односторонне острой стали, был закован в резиновую рукоять с маленькими выемками для пальцев, удобными для хвата. Подобрав с земли черную корягу, шахтер опробовал оружие, а в дальнейшем это занятие переросло в занимательный труд, в результате чего, на подходе к лесу, у Влада в руках было опасное оружие – копье. Но, к сожалению, при первом пробном ударе в обугленное дерево, оружие грустно треснуло и развалилось на щепки. Проделав несколько шагов вглубь мглы, вокруг заметно потемнело. Оглянувшись, Влад уже не видел стен Колеса, и теперь путников окружали только высокие стволы мертвых деревьев, пропитанных сажей. Наступила неприятная тишина, изредка разрываемая тихим стоном и скрипом черных коряг, слабо пошатываемых холодным ветром. Однако стало немного теплее. От запаха в мертвом лесу начинало горчить в горле и поэтому люди то и дело отхаркивались. Чем глубже проникали путники в лес, тем труднее становился путь. Почва под ногами становилась мягче, поваленных деревьев становилось больше, а сил меньше. Иной раз Владу казалось, что в этом месте погода никогда не менялась. Тишина и скрип деревьев угнетали шахтеров, поэтому Иван решил разбавить обстановку и обратился к Лехе, который очень ловко пробирался по вязкой почве, то и дело останавливаясь каждые двадцать шагов, дабы осмотреться, прислушаться и подождать пока шахтеры его нагонят:
– Давай парень, расскажи нам, какие новости в мире, на большой земле? А то я пока в шахте сидел, совсем одичал.
Перепрыгнув через очередной мелкий бурелом, проводник непринужденно отвечал Ивану:
– Да чего я тебе расскажу-то? В голове у меня полно всяких слухов, сплетен и информации. А если, в общем, то ничего хорошего. Врачи из Крепости жалуются на то, что появилось множество неизлечимых болезней, сама Крепость развивается и разрастается, прочих бандитов и безумцев стало еще больше. У меня иногда складывается такое впечатление, что люди сильно поменялись с тех времен, о которых мне рассказывали жители прошлых лет. Вот, например, один возьмет да и убьет другого за кусок говяжьей колбасы, а зачем? Нет, чтобы просто навалять, как следует или украсть или поделиться. Нет же, надо именно убить. Удовольствие в этом есть какое-то, что ли? Ах, да, такое в Крепости часто бывает. А вы наверняка знаете, что там с голоду не так-то просто умереть, потому что всем работа найдется. Вот я и не понимаю, почему так люди делают. Животные мерзкие, чего с них взять?