Последнее дело императрицы
Шрифт:
Она замолчала, глядя на собеседника. Аластар сидел, низко склонив голову, так что выражения его лица Этель не рассмотрела. Снова сделалось трудно дышать. Пока она глотала ртом воздух, он что-то обдумывал, рассматривая ковёр под ногами.
– Я бы с радостью признала, что я сошла с ума, — произнесла Этель и сама удивилась, как легко у неё получились эти слова. — Но Руана существует. Она не жива и не умерла до конца.
Опять повисло молчание. Этель переводила дыхание, как будто бежала, бежала и
– С тех пор мы с Руаной больше не разговаривали. Она исчезла. Но я, кажется, знаю, куда. Эйрин много рассказывала мне, что её призвал мир, что он ей говорит, как и куда ведёт. Но тогда я даже не догадалась. Думала, Эйрин просто преувеличивает. Аластар, мир призывал и меня тоже, и моего отца, я знаю, как это происходит. Мир никому ничего не говорит. Просто в один момент ты понимаешь, что теперь отвечаешь за него. Аластар, вы слышите? Это Руана разговаривала с моей дочерью. А все те декорации, вроде распускающихся цветов, — всего лишь красивая картинка, которую Руана же создала для нас.
Он шумно выдохнул и поднял голову. Этель стало бы гораздо легче, если бы он усмехался в своей обычной манере, и выражение лица, к которому она так привыкла, говорило бы: "Эх ты, маленькая глупая императрица. До чего же ты доведёшь страну". Но Аластар был на редкость серьёзен.
– И вы не хотите возвращаться в замок, потому что…
– Потому что Руана ждёт меня там. Всё это время она меня ждёт. Я не знаю, чего от ней ожидать.
Аластар ничего не ответил — только снова опустил голову и сжал руку Этель, к которой до этого лишь едва ощутимо прикасался.
– Почему об этом не стоит знать Ордену?
Этель покачала головой.
– Стоит — не стоит. Я не знаю, как сработает на этот раз его изощрённое воображение. Вдруг ему станет интересно посмотреть, что из всего этого получится. Но, видимо, мне придётся принять его условия. Сидеть тут и ждать, что случится с Эйрин, в любом случае хуже. Вы не верите мне?
Она поймала отстранённый взгляд Аластара.
– Верю. Я знаю, что Руана осталась в замке после смерти.
Этель не выдержала и отвернулась.
– А я всегда хотела верить, что старые легенды преувеличивают.
Сколько она себя помнила, о Руане было принято молчать. Не то чтобы её имя вызывало запредельный ужас, но добавляло холодного сквозняка в самую солнечную комнату. Этель всегда казалось, что памяти о Руане стыдились — так отправляют капризного ребёнка поиграть в дальнюю комнату, чтобы не мешал гостям.
Этель порывисто поднялась и прошла к окну. Она хотела глотнуть прохладного воздуха, но забыла, что рамы накрепко заперли.
– Но зачем Руане Эйрин, вы понимаете? — Она сама себе напоминала городскую сумасшедшую — но такое долгое молчание от невозможности
Этель прикусила губу, чтобы замолчать, и почувствовала на своих предплечьях руки Аластара.
– Прошу вас, не надо так.
Она с силой потёрла переносицу, потом — уголки глаз. В темноте закрытых век поплыли белёсые круги, но мысли яснее не стали.
– Аластар, чего она может желать?
Пока Этель моргала и трясла головой, чтобы сбросить с себя ощущение тумана, он молчал. В стекле парили отражения рыжих огоньков, как близкие звёзды.
– Мести? — предположил наконец Аластар.
– Ну да, возможно. К тому же мой дед и убил Руану. Но почему тогда она ничего не сделала Эйрин? Ведь, если так подумать, Эйрин — тоже потомок Эртерига. Но Руана просто заманила её в замок и всё. А знаете, что беспокоит меня больше всего?
Этель обернулась. Сюда оранжевый свет почти не доходил, и она различила только очертания собеседника и отблески огоньков в его глазах. От Аластара пахло ранней осенью и сухими травами в степях.
– Мир по-прежнему умирает. Руана не может не чувствовать этого. И поэтому, думаю, скоро она предпримет решительные действия.
Она много говорила в эту ночь, и во рту успело пересохнуть. Этель снова отвернулась к окну. Она почувствовала, как пальцы Аластара шевельнулись на её предплечьях, но не отпустили, а только перебрались повыше.
– Значит, у нас нет другого выбора, как только идти в замок, — произнёс он негромко. — Нужно только всё обдумать.
…Орден выглядел отстранённым. Он пощипывал себя за подбородок и смотрел мимо. За прошедшую ночь Этель изрядно вымоталась, но ощущение неподвижного мёртвого взгляда между лопатками не давало закрыть глаза. "Доброе утро", — так сказал Орден, и она поняла, что уже утро.
– А я и поабыл о ней. Уже позабыл. — Он пожал плечами, словно удивился собственной безответственности.
Аластар, сидевший в соседнем кресле, постукивал пальцами по мягкому подлокотнику. Никаких звуков — и на мгновение Этель показалось, что она оглохла. Тут в коридоре, за закрытой дверью зазвучали шаги, вдалеке — голоса, и наваждение схлынуло.
– Тогда придётся слегка изменить наши планы. — Орден осуждающе покачал головой.
Блестящий скорпион на его рубашке таращил бессмысленные изумрудные глаза в пространство.
– Ты можешь что-то сделать с Руаной? — задала Этель тот вопрос, который мучил её сейчас больше всего.