Последнее дело капитана Дымова. Белая версия. Умрут не все…
Шрифт:
Егор снова лег, от былой легкости не осталась и следа. В голове тюкали молоточки боли, с каждой минутой набирая темп, а тело охватила привычная усталость. С отвращением он поглядел на пустую чашку с разводами кофе, зачем то понюхал её, скривился от запаха, показавшийся ему противным, и с трудом подавив тошноту, заглянул в сигаретную пачку. Сигарет осталось штук восемь. При виде легализованной отравы его снова замутило. Да, что такое, что с ним? Что за нелады с организмом? Нет, надо собираться к Родиону, только что-то сил совсем нет. Сейчас он полежит с пол часика и поедет к нему. Надо только как-то унять боль, сил нет терпеть. Сейчас он таблеточку примет, полежит чуток и в путь. И тут же вспомнил, нет здесь никаких таблеток, вслед за этой мыслью пришла другая, спасительная. Травушка-муравушка которая так удачно ему помогла, три часа назад.
Он поискал глазами пакет. Тот, рассыпав часть содержимого, лежал рядом с кроватью. Рискнуть, последним зубом, как шутили в детстве? А, что, он собственно теряет? Да, ничего, кроме боли. И Егор повторил утреннюю процедуру. И впрямь, после того как самокрутка сгорела боль ушла. Можно сказать, испарилась, словно её и не было.
Хорошо, Егор потянулся все телом до хруста суставов. А после, свернул ещё несколько самокруток.
Он набрал номер Родиона, тот ответил после второго гудка.
– Да, слушаю вас.
– Родя, и снова здравствуй, – Егор не стал тянуть с разговором, и начал с места в карьер, – ты, помнится, приглашал к себе на обследование, я готов, вот хоть прямо сейчас.
– А, Егор, извини брат, прямо сейчас не могу, понимаешь, хрень какая случилась, дед у жены умер, я в срочном порядке Светку в охапку и к нему… ну в смысле в деревню еду, где он жил. Туда пилить 300 верст, так что, сам понимаешь… Давай на следующей неделе, в понедельник, подождешь? Или хочешь, ну если прям срочно, я шепну человечку, он тебя примет.
– Добро. И, прими мои искренние соболезнования.
– Принимаю. И да, больничный я тебе до четверга выписал, если понабиться, зайдешь, продлишь до понедельника. Ну, все давай, до встречи. – Родион отключился.
И так, первоначальные планы пошли прахом. Значит не судьба. Ну и чем заняться почти одинокому, временно не работающему мужчине в свободное время? Известно чем – женщины и алкоголь, вот наш ответ депрессии.
Егор опять подумал об Ольге. Надо идти к ней, но…
Не хотелось ему идти к ней, в таком подвешенном состоянии как сейчас, вроде и свободен, по крайней мере, по его внутренним ощущениям, но не совсем, да и что там со здоровьем непонятно. Не хотел он давать ложную надежду девушке, и так, видать, жизнь к ней не ласкова.
Он собрался и сходил за зарядным устройством, магазин, торгующий разными электронными прибамбасами, был в соседнем доме. Но и за столь короткую прогулку он промерз до самых костей.
Пока телефон заряжался, Егор залил кипятком кофе и принялся ждать. Едва аппарат загрузился, посыпались оповещения о звонках и SMS сообщения.
Одно было от Лабы, короткое, всего два слова: «Я заболел».
Одно от Роди: «Больничку выписал. Сам уезжаю. Жду в понедельник. Не хворай».
Два раза звонил Валентин, один раз Ванёк, и три раза неизвестный номер. И ни одного от Людмилы. Ещё вчера это сильно бы обидело его, но сегодня Егору было глубоко наплевать на такое равнодушие жены. Интересно, неизвестный номер это Ольга звонила? Проверим? Проверим!
Егор нажал на пустую иконку неизвестного абонента.
– Алло, – девушка ответила, после первого гудка, – Егор?
– Не быть мне богатым. – Усмехнулся Егор. – Как узнала?
– Мне почти никто не звонит, вот я и подумала, может…
Между ними повисла пауза. Егор мучительно придумывал что сказать. Девушка молчала, ожидая его реакции. Наконец, не выдержала первой.
– Вы, у меня папку с документами забыли. Я подумала, они вам нужны… и вот…
Ольга замолчала. Егор слышал только ее прерывистое дыхание.
– Оль, давай на ты.
– Я хотела узнать, как ты себя чувствуешь, вчера ты плохо выглядел.
Егор хотел пошутить, что так он выглядит всегда, но вместо этого сказал:
– Лучше, но пока не совсем. На больничный ушёл, в понедельник на обследование лягу.
– Что-то серьезное? – В голосе девушки слышалось неподдельное беспокойство.
Егору хотелось ей рассказать о раздрае в своей жизни, но он лишь ответил.
– Надеюсь, что нет, отлежусь пока, а за документами зайду позже.
Между ними вновь повисла неловкая пауза.
Егор, откашлявшись, сказал.
– Оль, я позвоню еще?
– Конечно, если будет нужна помощь…
– Я обязательно сообщу. А пока… пока.
– Да, пока.
Егор отложил телефон.
С тоской обвел шалман, царящий в квартире, и как он докатился до жизни такой. Сидеть в этой убогой хате до четверга, в идеале до понедельника Егор не собирался. Но и чем заняться он не знал.
Заелозил по кровати, поставленный на бесшумный режим телефон.
Егор глянул на экран. Это был опять Валентин.
– Чего тебе? Случилось, что? – Раздраженно сказал Егор.
– А, то. Новость хочу до тебя донести?
– Надеюсь хорошую, а то плохих мне на год вперед насыпало. – Устало, пошутил Егор.
– Да, как тебе сказать…
– Да, не тяни, выкладывай, что за гемор на наши головы свалился.
– Дело от нас забирают.
– Какое?
– Да, то самое. С девками убитыми.
– Кто?
– Ты Егор видать и впрямь сильно болен, раз такое спрашиваешь. Важняк из главка был, с командой. Вот только что, все материалы подчистую выгреб.
– Ну и правильно, – Егор прошлепал на кухню с намерением заварить ещё чашку кофе. – А то наш «бультерьер» ни фига не распутает это дело.
– Ну, да, – хмыкнул Валёк, – он бабушкины нитки, котенком запутанные, распутать не сможет, а тут три трупака, без каких либо зацепок. Ладно, болей, болезный ты наш, гуд бай.
В который раз за сегодня Егор слушал тишину в телефоне. Он медленно отложил телефон и задумался.
В деле и впрямь зацепок не было. Три убитых девушки, не знакомые друг с другом. Разные по внешности, по возрасту, социальному статусу, но убитые одним способом с интервалом в 5 дней ровно. Убитых, прямо скажем странно и страшно. Чего только Егор, за годы службы не навидался. Но, такого, нет. Если не считать за увиденное, американские фильмы про маньяков, сиречь серийных убийц, и всяческих сатанистов, которые обожала его дражайшая супруга.