Последнее лето ярла Ульфа

Мазин Александр Владимирович

— Нельзя! — хохотнул Гагара. — Ты неправильно попросил. Надо: взываю к твоей милости, Гуннар-хёвдинг!

— Взываю к твоей милости, Гуннар-хёвдинг! — прорычал переговорщик. — Можно нам забрать раненых?!

— Дозволяю! — высокомерно бросил Гуннар. — Забирайте! Мои воины не станут вас убивать!

Интересно, что бы сказал свей, узнав, сколько у Гуннара воинов и что это за воины? Или как раз знают и потому так нагло полезли?

— Зря ты его злил, — сказала ему позже Гуда. — Обидятся — не отстанут.

— Жена, — погладил ее по спине Гагара. — Я же тебя рожать не учу. — Но потом снизошел, объяснил: — Людей они сегодня много потеряли, силу нашу почуяли. А я своими словами уверенность показал: мы сильнее. Поверят в это — уйдут.

— А они поверят? — спросила женщина.

— Только если не ведают, как на самом деле.

— А они не ведают?

Гуннар вздохнул. Не ответил. Подозревал: знают свеи его силы. Не может такого быть, чтобы они кого-нибудь бывавшего в крепости не изловили. А если изловили, то и вызнали все. Это все викинги умеют.

Знали или нет, но больше свеи нахрапом не лезли. Переплыли на ту сторону речного рукава, высадили команды заготовителей древесины, а сами встали на якоря у берега.

То, что они не стали разбирать на осадную снасть строения на берегу острова, Гуннару не понравилось. Причин в этом он видел две, и обе нехорошие. Первая — свейский ярл уже считал все имущество на острове своим и не хотел портить; вторая — сырое дерево поджечь труднее. Последнее говорило о том, что свейский ярл не глуп и правильные выводы из неудачного штурма сделал.

А еще было понятно: штурма сегодня не будет. И завтра, скорее всего, тоже. Так что можно как следует подготовиться. И в первую очередь поднять боевой дух защитников, ведь все они видели врагов и не могли их не страшиться.

Вот почему Гуннар тем же вечером устроил для двенадцати своих хускарлов и пятидесяти трех кирьяльских стрелков пир. Праздновать победу, когда враг все еще у ворот, — это внушает уверенность.

Богов тоже не забыли, своих и кирьяльских. Угостили щедро. Богам кровь, людям мясо.

И боги откликнулись. Ночь вышла такой темной, какой уже давно не было. В этой необычной для летнего времени темноте, бесшумно, подошли к острову лодки и высадили подкрепление. Сохрой привел Гуннару в помощь две сотни молодежи из тех, кого еще Бури стрелять учил. И не только людей доставил, но и припасы. Съестные и воинские.

Сказал: не благодари. Падет крепость — и свеи за них примутся.

Стрелков высадили, мирных забрали. Без потерь.

А свеи опять оплошали. Драккары запросто могли бы перехватить кирьяльские лодчонки, но не перехватили. Может, потому, что не думали, что к острову подмога от лесовиков подойдет. А может, потому, что на свейский лагерь на другом берегу напали. Звук по воде хорошо идет. На острове отлично слышали, как орали встревоженные свеи.

Теперь, когда под рукой было двести пятьдесят стрелков, у Гуннара появилась надежда: он еще поживет.

Раньше норег не боялся смерти. Знал: там, в Валхалле, будет не хуже, чем здесь. Теперь — другое дело. Теперь у него сын. Как его здесь бросить? Нет, нельзя умирать Гуннару, никак нельзя.

Глава тридцать четвертая. Белозеро. Большая политика и дурные вести

Ольбард воев не дал. Пояснил: самому нужны. Врагов вокруг много. Надо соответствовать.

— Не обижайся на него, — сказал мне Харра. — Ты же со свеями схватишься, а у нас с ними хорошо. Торгуем. Железо у них берем. Хорошее. Не то что наша болотная грязь. А без железа, сам понимаешь…

Я понимал. Не обижался. Мог бы сказать: железо есть не только у свеев. Тем более что именно железо разного уровня обработки мы сейчас обменяли на традиционные здешние товары, изрядно облегчив один из наших кнорров. Я многое мог бы сказать…

Но не сказал. Мы с Ольбардом друзья. Но не союзники. Тем более я Труворов зять. А у них пусть и родственное, но соперничество.

— Нам лишнего не надо, — сказал Харра. — Это Рюрик все под себя гребет, а нам здесь уютно.

Не от себя говорил. От Ольбарда. Почти извиняясь. А я ведь варягам хороший кусок предложил. Совместное владение. Со всех «таможенных сборов» — треть. И еще одна база на морском побережье. Но «нам лишнего не надо».

Плохо. Вижу ведь, насколько слаба здесь моя позиция. Не только в моем заливе, но и во всей Гардарике. Вроде со всеми дружу, но опереться по факту не на кого. Разве что Трувор по-родственному пособит. Чуть-чуть. Даже как-то начинаешь тосковать по Рагнарсонам.

Но здесь на них рассчитывать не стоит. Если Бьёрна Железнобокого больше не интересует Швеция, то решать мои проблемы с их конунгом он не станет. А если я напомню о том, что обещал Рагнар, то заранее знаю, какой ответ услышу: у нас и в Англии дел хватает. Тебе ведь Ивар предлагал кусок нортумбрийской земли? Вот бери и успокойся.

Плохо. В одиночку против свейского конунга мне не вытянуть. Надо искать союзников. Или врагов врага, чтобы договориться о поддержке.

Одного я даже знал. Хальфдан Черный. Если он с запада на Эйрика наедет, тому сразу станет не до востока.

Вот только вряд ли Черный станет со мной союз заключать. Слишком я мелкая сошка на его игровом поле. Да и опасаюсь я. Помню, что случилось с теми, кто был с ним в союзе раньше. Кто умер, кто сбежал. И земли их теперь под Черным. Тенденция, однако.

Так что рассчитывать я могу лишь на свою специфическую удачу, которая любит подключаться за пару мгновений до полного… накрытия.

А хорошая все же здесь земля для таких, как мы. Потому что воды много. Край озер, рек и речушек. И болот, само собой, но в болота мы не совались. Мы — это «Любимчик ветра» и «Клык Фреки». Остальные корабли я отправил домой, в Сёлунд под руководством Витмида и Малоуна. Таскать по отмелям нагруженные добычей кнорры не было ни малейшего желания. И на всякий случай предупредил: без разведки в мое островное ярлство не возвращаться. Мало ли что. Два драккара, сотня бойцов. Этого хватит, чтобы разобраться с каким-нибудь случайным ярлом. Ну а для битвы с их конунгом у меня в любом случае сил не хватит. Этак раз в десять не хватит.