Последнее лето ярла Ульфа

Мазин Александр Владимирович

От терема до кораблей — меньше полета стрелы, так что вскоре она уже перебиралась через борт «Клыка Фреки».

Тут пришлось снова назвать себя. Пара дренгов из кирьялов караулили сторожко.

Тот, кто был ей нужен, дрых между скамей.

Заря пнула его в бок.

— Просыпайся. — И добавила, вспомнив, как обозвал его Барсук: — Встал, негораздок!

Бывший отрок с ворчанием поднялся. Руки у него были связаны за спиной (Заря попросила), волосы всклокочены. Ростом он был повыше Зари, но ненамного.

Что происходит, он спросонья не понимал. Но получив звонкий шлепок деревяшкой по ягодице, сообразил, что требуется. Перевалился через борт на причал.

— Пошел, пошел! — покрикивала Заря, направляя бывшего отрока к корабельным сараям. Там — хорошее место. Никто не помешает уроку.

Как раз луна взошла. Посветлее стало.

— Стой! Повернись спиной!

Подчинился.

Заря вынула из кармашка на голенище засапожник, одним движением рассекла веревки и сунула нож обратно.

Для такого, как этот, железа не потребуется. Хватит палки.

— Повернись.

Стоит, пялится. Гадает, наверное, зачем она его позвала. Света луны хватило, чтобы Заря увидела, как расширились у негораздка ноздри. Даже угадала почему. От нее изрядно пахло брачным ложем.

— Напомни, как тебя звали? — попросила Заря, покачивая зажатой в правой руке деревяшкой — ученическим мечом.

— Бивой, — буркнул негораздок. — Сын…

— Чей ты сын, не важно, — перебила Заря. — И имя теперь у тебя Бишка. Негоже холопу воинским именем зваться.

— Я не холоп! — взвился бывший отрок.

Руки Заря ему не просто так развязала, а с умыслом. Чтобы ощутил свободу и взыграл. Так чужих жеребцов объезжают. Сначала дают волю почуять, а потом принуждают к повиновению, чтобы забыли прежнее и ходили под хозяйским седлом.

Вот и с этим так. Дать вздыбиться, а потом пригнуть к земле.

Он и пригнулся. Задохнулся и скрючился, когда деревяшка воткнулась ему в солнечное сплетение.

— Холоп, холоп, — заверила Заря, цепляя его деревяшкой под подбородок и вынуждая выпрямиться. — Ольбард отдал тебя моему мужу, а муж подарил мне.

— Я свободный… варяг… — просипел парень. — Нельзя так… — Разогнулся он с трудом. Но урока не понял. — Нельзя свободного… так.

— Еще как можно! — Заря засмеялась.

И ткнула его деревяшкой. На этот раз куда сильнее. «Свободный варяг» рухнул наземь, свернулся ежиком и долго не мог вдохнуть, разевая по-рыбьи рот и тараща на Зарю полные ужаса глаза.

На этот раз поднимать его Заря не стала. Дала немного отлежаться, снова задышать…

И ткнула палкой в бок.

Парня снова скрючило. Но теперь отлеживаться ему Заря не позволила.

— Сел, негораздок!

Не послушался. Сразу. Заря сделала вид, что собирается снова ткнуть, и он сел. Кривясь и шипя, но сел.

— Как тебя зовут? — снова спросила Заря.

— Бив…

Тычок, и он снова корчится на земле.

— Сел! Как тебя зовут? — И через мгновение еще один тычок: — Долго думаешь!

Сломался, пробормотал, втягивая голову в плечи:

— Бишка…

Нет, не сидеть такому на руме. Слизняк. Но он был варягом. Отроком и посвященным. Был. Место в строю освободилось.

— Повезло тебе, Бишка, — сообщила Заря негораздку. — Ты — раб, но не какой-нибудь свинопас, а личный трэль дочери князя и жены ярла. И если будешь расторопен, то когда-нибудь я подарю тебе свободу. Или смерть, если решу, что ты бесполезен.

Эк она красиво сказала. Не хуже Тьёдара Певца.

— Пошел! — велела Заря и погнала теперь уже окончательно охолопленного Бишку обратно на драккар.

— Спать здесь, — разрешила она. — Утром ждать меня.

Связывать не стала. Но предупредила на всякий случай:

— Сбежишь, найду. И брату отдам. И не Вильду, а старшему. Свартхёвди Сваресону. Берсерку. А он сделает с тобой то, что нурманы с беглыми делают. Хотя нет, лучше — как со строптивыми бычками. Знаешь, что с ними делают, Бишка?

Кивок. Он знал. И нисколько не сомневался, что слова этой волчицы с делом не разойдутся.

«Это было легко, — подумала Заря. — Теперь я в дружине Молниерукого. И заодно и долг вернула».

Бывший отрок Бивой, а ныне — обельный холоп Бишка, когда-то был в ватаге мальчишек, которые травили Зарю за то, что она училась стрелять. Бишка в ватаге был не самым главным, но самым подлым. За косу дергал, щипал за… разные места.

А главное, именно он сломал ее детский лук, который она сама любовно сладила из правильно высушенной березы, купленной за ладожскую стеклянную бусину.

Такое не прощается.

Никогда.

Главы 33 и 34

Глава тридцать третья. Выборгский залив. Замковый остров. «К милости твоей взываю!»

— Корабль наш нашли!!! — сообщил вбежавший в дом дренг Хрейн.

Хрейн Финн. Прибился к их крепости год назад. Отец прислал. Гуннару он — дальний родственник.

— Не ори так, — поморщился Гуннар Гагара. Два дня назад ему в шлем ударило копье, и голова все еще болела. Возраст, однако. В молодости он бы удара и не заметил.

— Какой корабль?

— «Шаловливую»! Свеи ее на буксире вели.

— Не ори, я сказал, — проворчал Гагара. — Свейский драккар вел?

— Ага.

Обидно, но терпимо. Тем более кнорр чужой. Капитан его тоже из вестфолдингов, но Гуннару не родич.

Гагара потер висок. Вопрос: пригодится ли небольшой кнорр свеям для штурма? Чем же его грузили?..