Последнее небо
Шрифт:
– Хорошо, – осторожно ответил боец.
Приврал, конечно. Вчера и сегодня побаливала голова. Но побаливала так, едва заметно. Внимания такие пустяки не стоили.
– Рабочий день окончен, – бросил Зверь, отходя. – Ступай к Уле. Скажи, пусть отправит тебя в изолятор и возьмет все анализы, какие только бывают. Так и скажи. Слово в слово, ясно?
– Зачем?
Зверь, уже усевшийся за компьютер, медленно повернул голову и посмотрел на Костыля… Умел он посмотреть так, что холодно становилось.
– Затем, что я сержант, а ты рядовой. Выполняй приказ!
– Есть! – рявкнул Костыль, вытягиваясь. И рысью понесся в лабораторию.
Зверь, проводив его взглядом, негромко выругался.
– Ты чего? – поинтересовался Кинг. – Случилось что?
– Нет. – Сержант не глядя выудил из бокса очередной чип. – Просто не хрен ему расслабляться.
Он едва успел вставить чип в считывающее устройство, как ожил коммутатор:
– Зверь, – негромко произнес Гот, – ты ведь там сейчас? Бросай дела и топай сюда.
– Куда? – уточнил Зверь, поленившись отследить, откуда говорит командир.
– Домой ко мне! – с легким раздражением ответил Гот. Если бы Костыль не унесся в лабораторию, ему сейчас нашлось бы над чем подумать.
Рейхсканцелярия для приема гостей приспособлена не была. Квадратная комната, в которой помещались две выдвижные койки и стол, да душевая за узкой дверью. Тесно даже для одного человека. Уже хорошо, что жили по одному, а не по двое, как предполагалось изначально. Для общения существовала кают-компания, оборудованная в одном из модулей, а еще зал рейхстага, где постоянно торчало не меньше двух человек в рабочее время и не меньше пяти – в свободное.
Вот именно потому, что ни в кают-компании, ни в рейхстаге побеседовать наедине было нельзя, Гот зазвал Зверя к себе.
– Для создания интимной атмосферы, – объяснил он, выдвигая из стены койку и кивая сержанту на приткнувшееся У стола кресло. Роскошь неслыханная. В большинстве жилых отсеков даже табуреток не водилось.
– Ты это прекрати. – Зверь развалился в кресле. – За интимом не ко мне.
– А к кому больше? – Майор уселся на койку. – Ладно, давай к делу. Почему ты увел людей с «Покровителя»?
– Упс, – сказал Зверь. Дитрих хмыкнул:
– Давай-давай, колись. Так, кажется, у вас говорят? Загадочности в тебе больше, чем нужно, так что поделиться еще парой секретов можешь без ущерба для репутации. Итак?
– М-да… – Зверь задумался, – Я попробую. Понимаешь, когда объявили десятиминутную готовность, с «Покровителем» что-то стало происходить. Он… начал рассыпаться… Нет, не в буквальном смысле… – Зверь угрюмо уставился в стену за спиной Гота. – Черт, трудно сформулировать.
– А ты постарайся.
– Я стараюсь. «Покровитель» знал, что не переживет прыжка. Но узнал он это слишком поздно, а все эти датчики, показатели состояния и прочая «цифирь», они вообще ничего не сделали. Ну, ты сам видел, по отчетам все было нормально.
– То есть ты знал, что корабль погибнет?
– Я узнал об этом за десять минут до взрыва.
– Предостаточно времени, чтобы предпринять что-нибудь, кроме бегства.
– Ты не путай сержанта с майором, – хмуро сказал Зверь, – Это тебя бы, может, послушали. И то, знаешь, вряд ли. А уж меня-то! Дохлый номер. К тому же десяти минут нам и на бегство не хватило. Я пытался увести модуль подальше от «Покровителя», но нас затянуло в «подвал» и вышвырнуло уже в атмосфере Цирцеи.
– Вот этот момент меня тоже интересует. – Гот наклонился вперед, – Мы ведь не могли выпасть сюда. Твой модуль и мой болид должны были остаться в «подвале». «Покровителю» предстояло идти там целый стандарт-месяц.
– Дело не в двигателе, – без колебаний ответил Зверь. – Я не знаю, что за неполадки были с кораблем и почему он вышел из «подвала» не по заданным координатам, но дело не в двигателе.
– Ты уверен в этом?
– Абсолютно.
– Откуда бы? Опять шестое чувство?
– Опять.
– Я уже говорил тебе, что чутье в качестве объяснений меня не устраивает.
– Но все остальное ты воспринимаешь э-э… болезненно.
– Значит, другое объяснение все-таки есть?
– Еще более сомнительное, чем чутье, – Зверь покусал губу, задумчиво разглядывая своего командира, – намного более сомнительное.
Гот молча ждал продолжения.
– Очередное откровение от Зверя. – Сержант вздохнул. – Неживое, в отличие от нас, всегда знает о своем состоянии. Если оно болеет, оно понимает, что болеет. И если оно здорово, оно знает, что здорово. А я умею понимать неживое. Это ты знаешь. Так же, как Джокер понимает джунгли.
– Бред какой-то.
– Я же говорил, лучше списывать на шестое чувство.
– Ты не искал место падения «Покровителя», ты просто полетел к нему, потому что знал, куда лететь. – Гот выжидающе взглянул на Зверя. – Я прав?
– Не совсем. – Медленно, выбирая слова. – Его нашла «Мурена», потому что ему было больно.
– Проклятие! – Гот потер лицо ладонями. – Ты действительно сумасшедший, сержант. Ты совершеннейший псих, а я вынужден на тебя полагаться, потому что ничего лучше в моем распоряжении пока нет.
– Я не сумасшедший, – очень серьезно возразил Зверь. – Я, может статься, странно веду себя или говорю о вещах, тебе непонятных, но это означает лишь то, что мое поведение или мои слова выходят за рамки твоих представлений о здравом уме. Мне, например, кажется безумием твоя идея стартовать с Цирцеи в болиде, закрепленном непосредственно на двигателе. У тебя больше шансов погибнуть, чем добраться до Земли, и тем не менее ты собираешься попытаться. Я этого не понимаю и никогда не пойму, но лишь потому, что такое поведение не вписывается в мои представления о разумности.