Последнее письмо поэта

Макеев Алексей Викторович

Марадона низко опустил голову. Он понимал, что влип по самое не могу. Кролик с Лысым так и сидели у стеночки, не издавая не звука. Лица у них были кислые. Несколько минут в комнате стояла полная тишина, лишь слышалось посвистывание чайника на кухне – там Маргарита готовила завтрак. За окошком в унисон чайнику посвистывал холодный январский ветер.

А затем вновь заговорил Лев Гуров.

– В наших руках, – медленно произнес он, обращаясь к Марадоне, – лишь половинка письма. Та, которую Аркадий Арзамасцев оставил здесь, у своей любовницы. Я и Станислав были уверены, что она-то вам и нужна, что первая половина у вас. Но раз это не с вашей подачи убили Аркадия…

– Нет! – перебивая Гурова, отчаянно воскликнул Марадона. На его лбу выступили капельки пота. – Чем угодно клянусь, мы даже не знали, что он мертв! Мы думали, он прячется от нас, скрывается, отсиживается у этой телки!

– Ты не на

исповеди, не надо клятв. Просто говори правду, – устало сказал Лев. – Помоги нам разобраться в происходящей путанице. Помоги нам выйти на тех, в чьих руках фрагмент письма, на тех, кто организовал убийство Арзамасцева. Тогда, возможно, я немного помогу тебе. Чем? Ну, не Почетную грамоту с ценным подарком получить. Но! Налета на квартиру Хаданской не было. Вооруженного сопротивления не было. С Салмановым? Там дело пока не возбуждено. И будет ли возбуждено, зависит от нас. А вот за Сергея Осинцева тебе ответ держать придется. Подлость нужно наказывать, да и Станислав Васильевич слово Осинцеву дал. Но, сам понимаешь, по какой статье, мне решать. Напишешь чистосердечку, и получится нанесение тяжких телесных в драке. Можно ведь и этак посмотреть. Это все же не покушение на убийство. Вот так. Чем богаты. Сейчас ты ответишь мне на несколько вопросов. Только помни: врать грешно, и вранье я распознаю сразу. Нет, протокола вести не будем. Это позже. Сейчас у нас разговор насквозь неофициальный. Оцени мое доверие: ты же потом от всех своих показаний отказаться сможешь.

И Юрий Ивченко «поплыл». Лев рассчитал точно. Зная репутацию Гурова, – тот не обманет! – Марадона начал колоться, как сухое полено, в надежде на более мягкую статью и меньший срок. Сразу же выяснилась масса интересных моментов.

…С Геннадием Салмановым небольшая группировка Марадоны, контролирующая часть столичной торговли антиквариатом, работала давно. Как с экспертом и консультантом. Иногда – как с наводчиком. Часто – как с посредником при сбыте товара. И на этот раз, завладев письмом Лермонтова, Ивченко со своими братками опять же стали нуждаться в независимой экспертизе и канале сбыта. Салманову очень вежливо предложили оценить письмо и продать его на одном из зарубежных аукционов, доходы – пополам. Геннадий Вячеславович с радостью согласился. Еще бы! И Геннадий Вячеславович, и братки с Марадоной во главе понимали: обман невозможен, аукционы достаточно прозрачны, и по какой цене ушел тот или иной лот, проверить нетрудно.

Быстро дела такого уровня не делаются, да и крупные аукционы ранга «Сотби» или «Меркьюри» не каждую неделю проводятся. Нужно было время. Что ж… Можно подождать. Спешка нужна при ловле блох, в серьезных же делах потребна осторожность.

– Все прошло бы как по маслу. Вы бы про это письмо и не услышали никогда. Но этот старый идиот проговорился о письме своему шалопаю племяннику, – с горечью сказал Ивченко. – Похвастаться ему захотелось, в пример этому раздолбаю себя поставить, мол, вот какой я крутой, чего достиг, какие деньжищи заработать могу… Учись, мол, у любимого дядюшки! Откуда знаю? Да сам он мне это рассказал. Когда мы его с Кроликом того… прижали слегка. Нет, не врал. Уверен я, что все так и было. Сам Крокодил нас кидать побоялся бы, знал, с кем дело имеет. Да и какой смысл?! А этот мальчишка, щенок, ворюга, сявка позорная… Решил всех на драной козе объехать, и нас, и дядюшку. Свистнул письмо и смылся с ним. Исчез. Начал искать свой канал сбыта, сопля зеленая. А не хватило умишка сообразить, что в таких каналах запросто утонуть можно. Вот и доискался. Но какого же дурака я свалял! Да если б я знал, что Аркашку замочили, разве б я сюда сунулся! Десятой дорогой обходил бы. А Крокодил, видать, впрямь ничего про племянникову ляльку не знал.

Лев и Станислав в очередной раз переглянулись. Надо же! В своих предположениях о том, как письмо попало к Аркадию Арзамасцеву генерал Орлов попал прямо в центр мишени. Что значит опыт и знание человеческой натуры!

Вот теперь сыщикам стало понятно, что Салманова до смерти ухайдакали Марадона с Кроликом, но к странной и страшной гибели Аркадия Арзамасцева братки и впрямь непричастны. Марадона не врал и не лукавил. Они в самом деле не знали до сегодняшнего утра, что Аркадий убит. А откуда им знать?! Потому и запытали от большого усердия не по уму своего консультанта, что хотели выйти на Аркадия. И у Маргариты, попавшись на заброшенную Гуровым блесну, появились вовсе не для того, чтобы забрать вторую половинку письма. Ивченко пребывал в железной уверенности, что обе половинки у подлого ворюги Аркашки! Арзамасцева, именно Арзамасцева искал Марадона. Сегодняшний налет на Хаданскую был затеян исключительно для того, чтобы выведать у той, где может скрываться ее любовник. Или сразу взять его за глотку, если как раз у Маргариты он

и отсиживается. Никто не стал бы Арзамасцева и Хаданскую убивать. Аркадию просто как следует настучали бы по физиономии, чтобы понял: красть грешно. Отняли бы документ, и все на этом кончилось бы. Но Арзамасцев, по образному выражению Марадоны, «утонул в канале». Знать бы еще, в каком!

Настроение у полковника Гурова резко упало. Было от чего! Станислав тоже победителем не выглядел.

«Что же получается? – невесело размышлял Гуров. – Получается, что за письмом охотится кто-то еще, и смерть Арзамасцева – его рук дело. А таинственный киллер связан с этим „кем-то“! Это для нас крайне неприятный сюрприз, как бы не пришлось начинать все сначала! Вот попали, на ровном месте, и мордой об асфальт».

Слов нет, были у Льва Ивановича основания занести в свой актив несколько плюсов. За два дня он и Крячко раскрыли три висяка. Убийство Андронова. Убийство Кайлинского. Покушение на убийство Осинцева. Окончательно прояснилась ситуация с Геннадием Салмановым. Пусть теперь генерал Орлов решает, стоит ли заводить уголовное дело по факту смерти Крокодила. Сам Гуров считал, что смысла в этом нет. Становился понятен неожиданно возникший у Аркадия Арзамасцева интерес к Лермонтову. Прояснялась еще одна ситуация. Та, в которую угодил Аркадий. У него возникла та же проблема, что и у Осинцева: письмо на руках, сомнений в его подлинности и высокой стоимости нет, но как сбыть, хотя бы за треть цены?

Далее Марадона уже пошел на сотрудничество, осталось еще немного прижать его, и у Гурова появится новый «песик», да какой клыкастый! Большого срока Ивченко не получит, тут Лев собирался скрупулезно выполнить свое обещание. Салманову и Осинцеву все едино не поможешь, а когда Марадона выйдет на свободу… Большой прок может получиться.

Все это хорошо, конечно. Недаром казенные сапоги стаптывали. Вот только две главные проблемы, тесно связанные между собой, зависли. Страшная смерть Аркадия Арзамасцева как была загадкой, так и осталась. Ничего нового о таинственном киллере, убивающем людей непонятным и жутким способом, они не узнали. Где искать недостающий фрагмент лермонтовского письма, по-прежнему неясно. И потому выходит, что петь победные гимны и сверлить дырочки для орденов несколько преждевременно.

Гуров тяжело вздохнул, снял телефонную трубку и позвонил дежурному по управлению.

– Слушайте адрес и высылайте машину. У меня трое задержанных. Нет, не в ИВС. Пусть пока посидят у нас. Нет, пока никаких допросов. Я сам займусь этим позже, – Лев повернулся к Марадоне: – Видишь, Ивченко, я держу слово. У нас тебе будет уютнее. Подумай, Юрий, может быть, хоть какие-то догадки у тебя есть? К кому еще мог сунуться губошлеп Арзамасцев? В каком треклятом канале его утопили? Пойми, Ивченко, для тебя письмо потеряно безвозвратно. Так напряги мозги, помоги мне, чтобы оно и кому другому не досталось.

Юрий Ивченко нервно облизнул пересохшие губы. Он решился. Гурову Марадона верил. И уж если говоришь «А», то нужно говорить «Б».

Глава 9

Ко всему прочему, было сейчас Марадоне чуть ли не до слез досадно. Он ведь в любом случае пойдет нары задницей полировать, пусть Гуров и обеспечит ему кое-какие послабления на следствии и в суде. А конкуренты, отморозки с Грузинского Вала, получается, хапнут жирный куш? Ведь даже половина письма, оставшаяся в их руках, больших денег стоит! В их? А в чьих же еще? И Аркашку небось они грохнули, просто больше некому. Очень на них, беспредельщиков, похоже. Аркашку, значит, грохнули, а половинку письма отняли. Пусть уж лучше она ментам достанется, все не так обидно будет за проволоку идти.

– Вот что, господин полковник, – хриплым голосом произнес Ивченко и поднял взгляд на Гурова, – появилась тут у меня одна мыслишка. Но дайте слово, что чистосердечку по этому, как его, Осинцеву, примете. И Крола с Лысым прикроете.

– Слово даю, – немедленно откликнулся Лев. – Твердо обещаю помочь в пределах разумного. Обращаться ко мне можешь по имени-отчеству, Лев Иванович. А теперь пой, пташка. Но без вранья.

– Мы когда еще с Салмановым э-э… говорили, – явно волнуясь, начал Ивченко, – он, значит, поначалу хотел стрелку с племянничка своего перевести. Дескать, не скот Аркашка в краже виноват, а… Словом, есть такие. На Грузинском Валу засели, у них там книжный магазинчик имеется. Но магазинчик – это для вида только. А конкретно – типа штаб-квартиры. Это, мол, они письмо стащили. Если так, то поди его проверь! Вот только… Крокодил неуверенно так излагал, мы ему не поверили. Правильно не поверили, это он Аркашку, придурка, отмазать хотел. Но там, на Грузинском, вправду есть крутые такие ребята. Очень нам даже хорошо известные. Те еще волчары. Зубастые. Им только пальчик протяни, всю руку оттяпают. Могут и голову.