Последнее поколение
Шрифт:
— Мы утонем! — кричит рядовому Сор-ату рядовой Рег-ат, вжимаясь в зловонную жижу. — Уползать надо! Здесь нельзя оставаться, топь подалась!
Но тот поворачивает к нему странное, ещё более рыбье, чем обычно, лицо, и говорит очень спокойно:
— Ну что ты! Здесь же твёрдо! Смотри — вон она идёт!
Женщина в сером линялом платье идёт вдоль линии огня, вдоль полосы колючей проволоки, и наверное, она глухая, потому что разрывов будто не замечает — не вздрогнет, не обернётся… Даже когда снаряд ударяет совсем рядом, и чёрные брызги окатывают её с ног
— Ложись!!! — орёт он ей, срывая голос, — ложись, ненормальная!
Странно, но его голос она слышит. Останавливается. Смотрит… Он видит её лицо — тонкое, бледное до прозрачности, обрамлённое стрижеными светлыми волосами… Ведь это же она! Это Акти! Его Акти! Но откуда? Зачем она здесь, на передовой? Ведь они ещё не знакомы даже, они только через несколько лет встретятся…
— Акти!!! — снова кричит он. — Уходи!!!
Но она снова не слышит. Она стоит, улыбаясь, возле кирпичной стены… Откуда здесь стена? Не было её, и быть не могло, это же фронт, и топь кругом, здесь не место стенам… Отойди! Отойди от стены, ради трёх Создателей, ОТОЙДИ ОТ СТЕНЫ!!!
Поздно. Стена не может стоять на трясине. Она кренится, она валится вперёд, всей своей кирпичной массой… И всё. Тонкая, белая, с короткими овальными ноготками рука мёртво торчит из-под груды битого камня…
— А-ах! — он проснулся, захлебнувшись воздухом. Лицо было мокрым от слёз. Тело сотрясала такая дрожь, что он поспешил отползти в сторонку, из страха разбудить агарда Тапри, мирно сопящего под боком, и как-то по-детски причмокивающего во сне.
Не спал Гвейран — была его очередь нести караул. Почувствовав шевеление брезента, спросил:
— Ты чего возишься? Спи, твоя смена не скоро… Да что с тобой?!
— Н…ничего, ерунда, — лязгая зубами, выговорил цергард. — Кошмар приснился. Дежурный.
И тихо, сдавленно застонал, как от мучительной боли.
Вацлав протянул руку, пошарил в темноте, стараясь не задевать спящего адъютанта. Дотронулся до лица Эйнера, оно было ледяным и мокрым, губы дрожали. Провёл рукой от щеки к подбородку и к шее, почувствовал, как под пальцами бешено пульсирует артерия. Спросил тихо:
— И часто тебе такое снится?
— Н… не очень… — ему было трудно говорить. — Не каждую ночь…
Навязчивые кошмары. Что может быть проще? Портативный пси-корректор, два мнемокристалла на присосках… Только где их взять ночью, посреди болот и хлябей чужой планеты?
Уже не заботясь о покое спящего, Гвейран перебрался к Эйнеру. Велел настойчиво:
— Спи!
Тот отрицательно помотал головой:
— Не буду больше. Если засну, оно опять… — в шёпоте его слышался страх, он продолжал дрожать. — Оно если уж начинается, то до утра. Лучше я буду караулить, а вы ложитесь.
Гвейран несколько раз моргнул, отгоняя наваждение, но оно не проходило. Не было рядом с ним в ту минуту Верховного цергарда Федерации, начальника внешней разведки, одного из самых влиятельных и опасных людей в государстве. Был измученный болью мальчик, который когда-то
— Спи. Ничего плохого тебе больше не приснится. Я буду держать тебя за руку и отгонять кошмары.
— Как это? — доверчиво удивился тот, дрожь стала слабее.
— Телепатически. Я же пришелец, ты забыл? Мы это умеем.
— Потрясающе! — восхитился мальчик, и заснул почти мгновенно.
Гвейран добросовестно держал его за руку до утра, будто это и в самом деле могло помочь.
Вот что значит сила внушения! Проспал он всю ночь, сном праведника, как давно уже не доводилось. И проснулся не оттого, что пора пришла, а потому что выспался — вовсе небывалое дело. Утром, за завтраком (состоявшим из одного клубня хверса на нос) ему было очень стыдно за то, что пропустил все свои смены. Он извинялся, ввергая в смущение агарда Тапри — тому затея с поочерёдным дежурством изначально не нравилась, потому что непорядок. Если начальник бодрствует, то и адъютант спать не должен — иначе, зачем он нужен? Тапри согласен был чередоваться на посту с пришельцем, это было бы удобно и справедливо. А господин цергард должен спать всю ночь, и очень хорошо, что получилось именно так, считал он. Но господин цергард, к его огорчению, клялся, что подобного больше не повторится. Жаль, очень жаль!
Потом настал черёд смущаться доктору Гвейрану, потому что Эйнер принялся вслух восхищаться его ментальными способностями (к слову, отсутствовавшими напрочь).
А потом он вдруг перебил сам себя, задав вопрос не в тему:
— Скажите, а вообще, зачем вы здесь?
— То есть как? — не поняв, опешил тот. — Иду в шестнадцатый квадрант за катером…
— Да нет же! — нетерпеливо возразил цергард. — Я не про то! Зачем вы, пришельцы, здесь, на нашей планете? Зачем за нами наблюдаете? Какая у вас конечная цель?
— Наверное, они хотят захватить наш Церанг! — неожиданно встрял в разговор агард Тапри. Эта страшная догадка давно вертелась у него в мыслях. Он просто не мог смолчать.
— Глупости какие! — возмутился пришелец. — Кому он нужен, ваш Церанг, вы его того гляди на куски развалите! Что нам с ним делать?
— КОЛОНИЗИРОВАТЬ! — был ответ. Читал Тапри в ранней юности одну книжку, увлёкся даже. Так вот в ней пришельцы именно этим и занимались — захватывали и заселяли чужие миры, предварительно изничтожая коренное население.
Гвейран сразу понял, откуда ветер дует, он тоже подобные вещи читал, и в земной жизни, и в церангарской. Почему-то страшные сказки пользуются неизменной популярностью у разумных существ самых разных рас.
— Не сочиняй ерунды. Ни одному нормальному человеку в голову не придёт колонизировать ваше вселенское радиоактивное болото! Сами в нём живите!
— Да-а! — в голосе агарда появились плаксивые нотки, — может, у нас и болото, а только если вашей родной планете грозит скорая гибель, вам поневоле нужно искать место для переселения! И выбирать особо не приходится!