Последнее пророчество Ирикеи
Шрифт:
Разговор не клеился, каждый старался прощупать собеседника, отыскать его слабые стороны. Наконец Саргосу надоело ходить вокруг да около, и он спросил прямо:
— Что вы тут делаете принц Дариан? Это не официальный визит, и я требую объяснений.
— Как вам будет угодно Ваше Величество. Но вы заблуждаетесь, считая, что перед вами принц Дариан. Это только его тело.
Удивление вновь отразилось на лице Саргоса, уже дважды за последние полчаса.
«Кто-то смог завладеть телом принца? И это возможно? Да это же меняет всё. Он избавится от этой дряхлеющей
— Вижу вы поняли и оценили весь масштаб моего открытия. — усмехнулся Лже-Дариан. — Но речь сейчас не об этом. Я готов поделиться с вами моими знаниями и умениями в обмен на предоставление мне убежища. Видите ли, Придворному магу Арнии стало известно о моём небольшом эксперименте. И он вознамерился вернуть тело его законному владельцу. С чем я в корне не согласен, как вы понимаете.
Саргос всё же смог справиться с волнением, и теперь говорил сдержанно, взвешивая каждое слово.
— Ваше открытие, безусловно, заслуживает внимания, но этого слишком мало, для того, чтобы ради вашего спасения вступать в войну с Арнией.
— Да неужели? — Лже-Дариан криво усмехнулся. — А мне показалось, что вас очень заинтересовала возможность вечной жизни.
Саргос понимал, что перед ним сильный противник, которого лучше иметь в своих союзниках. Поэтому он нехотя произнёс:
— Ну хорошо, вы можете остаться в Далтене, но с одним условием — вы проведёте необходимый ритуал для меня в ближайшее время, сразу, как только найдётся подходящее тело.
Саргос желал вновь стать молодым.
— Как вам будет угодно, Ваше Величество. Но как вы объясните своим подданным столь резкие перемены в вашей внешности?
— Пусть вас это не волнует. Делайте то, что должны.
Король Римар впервые усомнился в умственном здоровье своего друга. Он рассказывал такое, что иначе, как страшной сказкой назвать было нельзя. И если бы не присутствие Мелинды, которая печально качала головой в такт словам мужа, это вообще можно было бы посчитать глупым розыгрышем.
— Ты ведь не шутишь? — уточнил он на всякий случай.
— Я абсолютно серьёзен, Римар. Разве мог бы я шутить так жестоко?
Это правда, Алберто обладал прекрасным чувством юмора и никогда его шутки не переходили грань дозволенного.
— Ты сказал, что это случилось на заставе. Почему ты не рассказал мне сразу?
— Я сам узнал об этом два дня назад. А потом он похитил Эленору, я уже говорил об этом.
— Ну да, я помню. И что ты предлагаешь делать? Мы же не можем сидеть и ждать, когда всё само разрешится.
— Ты прав. Я уже предпринял кое-какие меры. Тебе не стоит вмешиваться.
— Что значит не стоит вмешиваться? Речь идёт о моём сыне. — вспылил король
Алберто не смог скрыть недовольства:
— Ты ничем не сможешь помочь. Просто позволь мне решить эту проблему. Я тоже люблю Дариана и сделаю всё,
— Да знаю, знаю. Прости, не смог сдержаться. Как Эленора?
— Уже в порядке. Не отходит от Дариана.
Король поморщился.
— Я не могу его видеть таким. Я же не маг и не смогу с ним общаться ментально. Как думаешь, он поймёт меня потом, когда всё закончится?
— Я знаю, что поймёт. Мы с ним уже обсуждали этот вопрос, и он тоже считает, что вам пока не стоит видеться.
Я носилась по коридорам нашего особняка с пауком на плече. Встречная прислуга только что пальцем у виска не крутила. Но кто рискнёт сказать хоть слово хозяйской дочери? Всем было объявлено, что это мой любимый домашний питомец, и если его кто-нибудь обидит, то станет таким же мохнатым чудовищем, как его называла повариха. Никто не сомневался в способностях Придворного мага превращать людей в пауков, мышей или лягушек. Конечно, всё это было домыслами скучающей прислуги, но сейчас они нам пригодились, чтобы держать слуг подальше от моего паучка. Так мы и жили уже два дня в полной изоляции. Друзья папы установили какую-то мудрёную защиту на наш особняк. Так, что даже папе приходилось долго подтверждать свою личность, чтобы попасть домой вечером.
Мы с Дарианом так хорошо научились читать мысли друг друга, что я даже стала опасаться, что скоро разучусь говорить вслух. А если не смотреть во время диалога на паука, то создавалось впечатление, что Дариан просто стоит у меня за спиной. Стоит только развернуться, и я снова увижу любимые глаза. Никак не удавалось решить вопрос с посещением Далтена. Король Саргос всячески избегал прямого ответа, давая уклончивые обещания подумать, рассмотреть, посоветоваться. Было совершенно ясно, что он темнит и что-то скрывает. Мы даже догадывались что или точнее кого. Вот только было непонятно, зачем ему прятать Лже-Дариана?
Вечером, собравшись в гостиной у камина, мы в очередной раз все вместе обсуждали этот вопрос. И мама сказала:
— Да что тут непонятного, Саргос просто решил тоже присвоить чьё-нибудь тело, воспользовавшись методом этого мага. Вот и прячет его у себя в надежде на вечную жизнь.
— А может быть ты и права. Но тогда мы не получим разрешение никогда. Не говоря уже о помощи в поимке беглеца.
— И что же делать?
— Придётся воспользоваться горными тропами. Помнишь, дорогая, ту давнюю историю? Я тебе рассказывал перед свадьбой?
Лицо Мелинды на мгновение омрачилось, но она тут же взяла себя в руки.
— Конечно, помню. Но ведь вы тогда, кажется, так и не дошли до конца тоннеля.
— Тогда не дошли. Но позже, я посылал туда людей и теперь мы имеем подробную карту всех «тайных» маршрутов. Осталось только выбрать тот, что нам лучше всего подходит.
— Нам? Ты же не собираешься брать детей с собой?
— Мы не дети! — закричали мы с Дарианом хором, только он мысленно, а я вслух.
— Вот видишь, — рассмеялась мама, — настоящие дети.