Последнее пророчество
Шрифт:
Бен скользнул взглядом по странице и остановился на большой черно-белой фотографии. Полицейские машины, люди в форме, небольшая вилла среди деревьев. Рядом с этой фотографией другая. Крупным планом лицо мужчины лет сорока с небольшим. Смуглый, с выразительными чертами. Усы, тронутые сединой виски… Под фотографией короткая подпись.
— Хочешь сказать…
Чарли кивнул.
— Я же сказал, дело серьезное. И позвонил сразу, как только узнал, что его уже нет. Домик на фотографии и есть тот самый, про который я говорил. Там его и нашли. На острове только об этом
— Кто его нашел?
— В полицию позвонил неизвестный. Когда они туда приехали, он был уже давно мертв. Передозировка героина. Везде наркотики. Такое впечатление, что парень занимался этим делом по-крупному. Вариантов немного: либо случайный передоз, либо самоубийство, либо убийство. Никто ничего не знает. Там сейчас работает полиция. Скандала такого масштаба на Корфу еще не случалось.
Бен задумался. Что-то здесь не так. Наркотики и внезапное появление денег — это увязать можно. Героин, деньги, смерть — классическая комбинация. Но если Никос и Зои впутались в наркобизнес, то вся история, рассказанная греком Чарли, теряет всякий смысл. Он вообще не вышел бы на контакт, не стал бы привлекать к себе внимание. Но, возможно, они что-то пропустили.
И при чем здесь какое-то пророчество? Совершенно непонятно.
— Есть еще кое-что, — добавил Чарли. — За мной следят.
— Давно?
— Почти с самого начала. Как только я начал задавать вопросы насчет Зои Брэдбери.
— Уверен?
Чарли кивнул.
— Абсолютно. Хороши, но не настолько, чтобы я их не засек. Работают командой.
— Сколько их?
— Трое — точно. Возможно, есть четвертый. Женщина.
Бен нахмурился. Если бывший солдат САС говорит, что за ним установили слежку, то так оно и есть.
— А сейчас?
Чарли покачал головой.
— Думаю, я от них оторвался. Ну, что будем делать? Расскажем полиции, что знаем? Передадим дело им?
— Предпочитаю с полицией дел не иметь. По крайней мере, без особой на то необходимости.
— Тогда я перспектив просто не вижу. Особенно для себя. Работа предполагалась несложная. Я Ронде так и объяснил.
На террасе снова появился мальчишка с мячом. Пробежал мимо столика, где сидел коротышка с ноутбуком. За столом никого не было — мужчина ушел. Любитель баскетбола вдруг споткнулся, и мяч запрыгал от него по террасе. Мальчик побежал за ним к тротуару. Мяч выкатился на дорогу.
Наблюдая за ним краем глаза, Бен вдруг понял, что сейчас случится. Из-за поворота как раз выезжал грузовик. Зеленый, побитый фургон летел на полной скорости, спеша доставить что-то куда-то. И бросившийся за мячом мальчик оказался на его пути.
Чарли еще говорил что-то, но Бен не слушал. Он повернулся к фургону. Водитель разговаривал с пассажиром и на дорогу не смотрел. Ребенка он не видел.
Мяч остановился. Мальчик наклонился взять его в руки и, увидев грузовик, застыл от страха. Фургон мчался на той же скорости, и Бен с ужасом понял, что остановиться он не успеет.
Мозг переключился в суперскоростной режим, а мир как будто притормозил. Сорвавшись со стула, Бен бросился к дороге, в доли секунды покрыл
Фургон летел на них. Бен нырнул в сторону, врезавшись боком в бордюр. Мальчишка вскрикнул.
Водитель ударил по тормозам, и колеса завизжали, оставляя на земле черные змейки резины. Фургон развернуло, и он, трясясь на подвеске, остановился между Беном и террасой.
Время переключилось в нормальный режим. Бен услышал крики — люди за столиками поняли, что произошло на их глазах. В плече, которым он ударился о бордюр, пульсировала боль. Глядя поверх капота грузовичка, он увидел Чарли — тот вскочил и, схватившись одной рукой за спинку стула, смотрел на него сумасшедшими глазами.
А потом мир взорвался.
16
Только что они все — семьи, туристы, друзья — сидели на террасе, завтракали. И вот всех и вся поглотил и разметал огненный смерч. Ударная волна пронеслась по тротуару и вырвалась на дорогу, сметая все на своем пути. Куски столиков и стульев, обрывки навесов взмыли, кувыркаясь, в воздух и, охваченные огнем, разлетелись во все стороны. Осколки стекла ударили по улице залпом из чудовищного дробовика. Фургон подбросило и опрокинуло на бок.
Бен поднимался с бордюра, когда хлесткая волна взрыва швырнула его на землю. Падая, он инстинктивно накрыл собой мальчишку. Сверху дождем обрушились обломки.
На одно жуткое мгновение все вокруг стихло и замерло. И потом крики…
В ушах гудел колокол, голова шла кругом. Первая мысль — что с мальчиком? Бен медленно приподнялся, встал на колени среди моря битого стекла. Их взгляды встретились — мальчик смотрел на него округлившимися от ужаса глазами. Крови вроде бы не было — просто очумел от шока.
Следующая мысль — Чарли. Бен встал и пошатнулся — острая боль резанула по шее и плечу. Посеченная стеклом рубашка пропиталась кровью. Он ощупал шею и обнаружил что-то, чего там быть не должно. Ладно, потом. Он обошел горящий фургон и остановился, увидев всю картину разрушения.
Здесь как будто прошла с косой смерть. Окровавленные тела, обожженные куски мяса устилали пол террасы. Кто-то кричал от ужаса, кто-то стонал, другие звали на помощь, третьи умирали. Некоторые из раненых встали и, пошатываясь, бродили среди обломков. Воздух наполнился черным дымом и едкой вонью. Тут и там горели разлетевшиеся по улице обрывки и ошметки.
Бен позвал Чарли. И почти сразу увидел его.
Рука еще сжимала спинку стула. Рука, оторванная у запястья. Все остальное было размазано по тротуару. Бен отвернулся и закрыл глаза.
Вой сирен заглушил крики выживших и голоса тех, кто поспешил им на помощь. Сцена ужаса сменилась сценой лихорадочной, суматошной активности. Всюду бегали санитары, улица заполнилась машинами «скорой помощи». Пищали рации, перекликались полицейские. Место происшествия быстро оцепили, и кордон едва сдерживал сбежавшихся с соседних улиц зевак. Люди плакали и обнимались.