Последнее путешествие Клингзора
Шрифт:
– Не доставило бы, - глухо подтвердил он.
– С вами, - заметила Диана, - они без сомнения поступили бы точно так. Или еще хуже, если бы вы успели разбить кому-то из них нос. Как странно, - сказала она, помешивая чай камышинкой.
– Ведь у этих людей есть дух.
– Уже был, - возразил он.
– Есть, - настойчиво повторила Диана.
– Но эти твари не имеют к нему никакого отношения.
– Почему?
– спросил он, принимая от нее чашку с чаем.
– Потому, что при жизни, - ответила она, - их сознание было сосредоточено в теле. Теперь тело умерло, и сознание частично переместилось в душу. Душа - животное. Сейчас оно рыщет вокруг, - Диана указательным пальцем совершила в воздухе кругообразное движение, - в панике и не понимая, что происходит.
– Оно может принести нам вред?
– спросил он.
– Теоретически, да. Но практически оно будет скулить и ползать, пока не сдохнет от голода. В древности люди знали, что происходит после смерти. Поэтому их души, сохранившие полное или частичное осознание, могли паразитировать на живых. Но не души этих кретинов, - она пренебрежительно показала большим пальцем за спину.
– А что же их духи?
– спросил он.
– Собственно говоря, - ответила Диана, - это не духи - их, а они - творения духа. Явно неудачные. Теперь пара свободных духов предпримет еще одну попытку. Кто знает, - усмехнулась она, - может быть, в следующем воплощении эти двое станут великими аскетами. Или спасителями человечества. Что, впрочем, маловероятно. Поскольку прежде, чем из дерьма вырастет цветок, дерьмо должно перестать быть дерьмом.
– Но, - сказал он, прихлебывая из чашки, - если их души все еще здесь, то их можно как-то уловить?
– Можно, - кивнула Диана, - и очень легко. Но зачем? Что вы можете получить от шакала, кроме вшей и глистов? Но кормить-то его надо. Большинство душ так же никчемно, как и большинство людей. А кроме того, такой отлов является кражей. И вы можете быть за это наказаны.
– Кем?
– Духом. Вы не создавали эту душу, она не ваша. И вы можете расплатиться за кражу.
– Чем?
– Своей душой. У меня есть подозрение, что Инга экспериментировала в этом направлении.
– Но моя-то душа мне принадлежит?
– спросил он.
– Дом, в котором вы сейчас живете, вам принадлежит?
– ответила Диана вопросом на вопрос.
– Пока еще нет. Он будет принадлежать мне, когда…
– Когда и если, - перебила она, - вы вступите в свои права. Если вы не проживете жизнь напрасно, лакая водку, а озаботитесь спасением души, то она будет ваша. В противном случае вы ее потеряете.
– Каким образом?
– Ваш дух возьмет от нее то, что посчитает нужным, а остальное выбросит на помойку.
– И я перестану существовать?
– Ваше “Я” перестанет существовать.
– Окончательно и бесповоротно?
– Окончательно и бесповоротно. Но у вас есть нечто, что вы успели наработать в прошлом. То, что принадлежит вам. То, за что вы уже расплатились.
– Что это?
– Помощник. Ну, скажем, адвокат. Который дает советы относительно наследства, принадлежащего вам по праву. И защищает вас.
– Ну, тогда, - медленно произнес он, - у этих несчастных не было ни единого шанса, - он перевел взгляд на окровавленные трупы, - выиграть процесс.
Глава 17
Красное солнце уже почти касалось бахромы камышей, и следовало торопиться. Диана взяла широкий водолазный нож и крестообразно вскрыла лежащий у воды труп, поперечный надрез в области диафрагмы и продольный через брюшину.
– Зачем это?
– спросил он, глядя, как из надреза выперли радужно поблескивающие внутренности.
– Чтобы не всплыл, - коротко ответила она.
– Вы поможете мне?
– Конечно. Соучаствовать, так соучаствовать.
Они подтащили от костра второй труп, и Диана проделала с ним то же самое. Затем, надев акваланги и ласты, они задом вошли в воду, волоча за собой тела.
По мере удаления от берега становилось все глубже и глубже, песок закончился и под ластами заскользил ил. Когда вода дошла до подбородка, они нырнули и медленно поплыли вперед. У дна было темно и становилось темнее. Почему-то здесь ощущать под ладонью щетинистую челюсть покойника стало особенно противно. Верхний слой воды был теплым и мутным от множества взвешенных в нем частиц и мелких водорослей. Здесь вода была холодной, возможно, от подводных источников, и чистой, но почти черной, как черное стекло. Когда ему показалось, что уже достаточно глубоко, он опустил тело на дно. И вдруг лицо трупа, слабо белеющее в темноте, начало проваливаться куда-то вниз. Протянув руку, он обнаружил дыру, совершенно не заметную на фоне черного ила. Потом его рука наткнулась на что-то твердое. Стены ямины были выложены камнем.
Беззвучно, как огромная рыба, подплыла Диана, уже избавившаяся от своего покойника. Он постучал ногтем по стеклу ее маски и медленно перевел палец на яму. Потом взял ее за руку, приложил к каменной кладке. Она поняла. Приблизила к его глазам большой палец, указывающий вверх. И оттолкнулась ото дна ластами.
В безмолвии и мраке подводной невесомости ему показалось, что он проплыл, удаляясь от берега, метров пятьдесят. Но, вынырнув на поверхность, с удивлением обнаружил, что находится в каких-нибудь пятнадцати метрах от него, прямо напротив надувной лодки.
Добравшись до нее, Диана не снимая ласт, перекатилась через борт и, порывшись в мешке со снаряжением, извлекла два подводных фонаря. Он молча принял один из них. В его сознании продолжала присутствовать подводная тишина. Без слов, без мыслей он знал, что надо спуститься в колодец.
Заходящее солнце сделало Бокатер красным и черным. Они вошли в воду, потом бесшумно нырнули. Некоторое время по воде расходились круги, затем все исчезло, как будто бы ничего и не было.
Неподалеку от жерла колодца луч фонаря выхватив из тьмы труп, оставленный Дианой. Кишки выползли из вспоротого живота и извивались в воде, как белые, слепые змеи.
Они начали спуск почти одновременно, Диана чуть впереди. Вода была кристально прозрачна, но в самом низу клубилось нечто подобное черному дыму. Тяжелые аккумуляторные фонари компенсировали плавучесть, они опускались, едва шевеля ластами, под ними лучи света скрещивались и покачивались, как сонные маятники, а позади смыкался мрак. Падая внутри водяной линзы, он потерял ощущение времени и пространства, в какой-то момент ему даже показалось, что он спит.
Мертвое тело почти полностью погрузилось в ил. Из черной поверхности выглядывало только лицо, как белая маска, и скрюченная рука. Частицы ила, поднятые его падением, затрудняли видимость, но не настолько, чтобы не увидеть дыру в стене колодца. Дыра выглядела так, как если бы была верхней частью стрельчатого входа, на две трети залитого жидкой грязью. Не оглядываясь, Диана вплыла в отверстие, а у него не возникло никаких сомнений в том, что надо следовать за ней.