Последние бои люфтваффе. 54-я истребительная эскадра на Западном фронте. 1944-1945
Шрифт:
Все были взбешены и практически открыто выражали свое недовольство. Если взглянуть со стороны, то приказ выглядел абсолютно дурацким, обычным примером штабной тупости, поскольку летать было почти невозможно – плохая видимость, низкая облачность, порывистый ветер и в пределах часа должно было стемнеть.
Затем пошел снег…
Я был настолько раздражен, что чувствовал в себе склонность не повиноваться приказу. По телефону я доложил о числе машин пригодных к полетам.
Я хотел уберечь себя от беды. Но в результате получил разнос от командования и строгий приказ поднять в воздух все пригодные к полетам машины группы.
Шестьдесят «Фокке-Вульфов» поднялись в воздух в серых сумерках. При таком снегопаде пришлось долго кружить
Видимость была настолько плохой, что мы, естественно, должны были лететь в разомкнутом строю. Эскадрилья за эскадрильей, чтобы избежать столкновений, «Зеленое сердце» пролетало над склонами и глубокими впадинами Тевтобургского Леса. На малой высоте шестьдесят пилотов рисковали своей жизнью, поскольку все вершины были скрыты облаками.
Сумерки медленно окутывали окружающую местность.
Зажужжал стеклоочиститель, так как все ветровое стекло залепил снег.
Я видел вокруг себя лишь пять машин. То же самое видели и другие. Поскольку мы летели очень низко, то не могли поддерживать радиосвязь с наземным управлением. Петер Крумп ругался как извозчик. Дортенман бесился. Прагер даже поклялся, что спикирует в своем «ящике» в навоз, если эта проклятая глупость будет продолжаться еще немного дольше.
Я предупредил пилотов, чтобы они смотрели по сторонам с удвоенным вниманием. Любой, кто случайно получит шанс на посадку, должен немедленно садиться.
От падающего снега становилось еще темнее. Теперь было невозможно вернуться на наш собственный аэродром. Мы должны развернуться на противоположный курс. Пытаться маневрировать с группой из шестидесяти машин на высоте не более чем в 30 метрах над землей в этой узкой долине, казавшейся мышеловкой, было чистым безумием, самоубийством.
Хорошенький Новый год!
Огненный шар осветил снег. Один самолет из 10-й эскадрильи, должно быть, врезался в землю. Затем произошла еще одна катастрофа.
Меня охватила непреодолимая и бессильная ярость. Если бы только те дураки, что состряпали это для нас, сломали свои проклятые шеи вместо того несчастного. Сумасшедшие убийцы, посылающие людей в воздух в такую отвратительную погоду. Возможно, что в этом районе нет никаких вражеских самолетов, тогда в чем суть всего этого?
Внезапно я разглядел внизу сеть канала Миттельланд. Теперь я знал, где мы находимся.
– Хейлман – Дортенману. Это Хопстен [195] внизу.
195
Xопстен – аэродром в 16 км северо-восточнее г. Райне.
Я отдал приказ:
– Всем медленный круг вправо. Держитесь выше, насколько это возможно. Дортенман, немедленно садитесь.
Эскадрилья приземлялась за эскадрильей. В полумраке из-за нервозности и опасности положения было много аварийных посадок. В течение одной минуты благополучно приземлилось пятьдесят две машины. Как мы уже знали, один пилот погиб. И хотя еще никто не знал о судьбе остальных семи, надо было надеяться на то, что с ними ничего не случилось.
– Хорошо, мы заберем самолеты завтра утром. Свяжитесь с аэродромом и скажите, чтобы они выслали автобус. Мы утопим наши печали в спиртном и устроим хорошую вечеринку в канун Нового года, а?
Ругаясь и ничего не видя, мы топали по снегу в тяжелых меховых ботинках в столовую.
– Вызовите Фаррельбуш, – приказал Прагер одному из ефрейторов.
Со смущенным лицом тот, запинаясь, сказал, что у него строгий приказ не пользоваться телефоном.
– Что происходит, налет или что-нибудь еще?
– Это чертовы ограничения.
Мы вчетвером возбужденно обсуждали этот вопрос, когда нас
– Я Ворнер, – сказал он, представляясь.
Он командовал II./JG26, размещавшейся в Хопстене. [196] Со сладостно-горьким выражением он сообщил нам, что мы должны будем провести Новый год с ним.
– Но я боюсь, господа, что без всякого спиртного, – добавил он.
Потом мы узнали причину этого сумасшедшего, опасного вылета. Той ночью мы должны были быть далеко от Фаррельбуша. На всех аэродромах, словно сардины в банке, теснились истребители. Группы, базировавшиеся в отдалении, подобно «Зеленому сердцу», должны были быть сконцентрированы. Приказ на посадку здесь был отдан, едва мы поднялись в воздух, но, поскольку мы летели в режиме бреющего полета, наземный пункт управления не смог с нами связаться.
196
Автор что-то путает. Во-первых, II./JG26 с 9 октября 1944 г. по 29 января 1945 г. командовал майор Антон Хакл, и группа с 22 ноября 1944 г. базировалась в Нордхорне, а не в Хопстене. Во-вторых, 31 декабря 1944 г., а описываемые события происходили в этот день, самолеты III./JG54 около 16.00 приземлились на аэродроме Фюрстенау, в 24 км восточнее г. Линген. Там размещался штаб JG26 во главе с полковником Приллером и I./JG26 майора Карла Борриса.
– Итак, загипнотизированные некими неизвестными телепатическими волнами, мы по собственной инициативе прилетели и приземлились в Хопстене, – сказал я со смехом. – Но, гауптман, вы можете сообщить мне причину всего этого?
– Господа, пожалуйста, пойдемте ко мне.
Немного позже мы вошли в уютную комнату в доме
владельца местной гостиницы, стоящем на краю аэродрома. Гауптман предложил моим друзьям и мне сесть.
– Господа, у меня есть запечатанный конверт, но я не могу открыть его до трех часов утра завтрашнего дня, так что вы видите, что я сам не имею никакого представления о том, что за новогодний подарок они прислали нам. [197] Я могу сообщить вам лишь то, что вы и ваши люди ни в коем случае не должны иметь контактов с кем-либо вне этого аэродрома.
197
Фактически полковник Приллер уже в 15.00 провел в Фюрстенау совещание с командирами групп. Он сообщил, что на 1 января 1945 г. назначена операция Bodenplatte, рассказал о ее плане, о целях для JG26 и приданной ей III./JG54, и разрешил провести инструктаж пилотов. К этому моменту было неизвестно лишь точное время начала операции, кодовое сообщение с его указанием пришло вскоре после полуночи 1 января.
– Во-вторых, есть распоряжение об отмене празднования Нового года. И в-третьих, я могу пригласить вас на ужин? Он уже готов, и на нем будут все офицеры свободные от службы.
Дортенман присвистнул сквозь зубы.
– Черт возьми! Все продумано так, чтобы не дать нам никакого намека о том, что произойдет.
Прагер скрипнул зубами и сердито тряхнул копной своих волос. Со смирением он думал о девушке, которая сейчас напрасно ждала его, девушке, приехавшей из Хезепе в канун Нового года и ждавшей теперь в Фаррельбуше. [198]
198
В действительности Прагер не смог вылететь вместе со всей III./JG54, официально из-за отказа двигателя на своем FW-190D-9. Он прибыл в Фюрстенау на автомобиле лишь ближе к полуночи, предварительно изрядно выпив, отмечая в Фаррельбуше приближавшийся Новый год.