Последние дни царской семьи
Шрифт:
Он упорно отказывался сказать, куда едут. Причина понятна. Екатеринбург мог бы узнать, а он его опасался.
Этот человек говорил и действовал искренне. У него не было дурных намерений по отношению к Царской Семье. Государь говорил о нём: «Это человек честный, порядочный».
Вернувшись впоследствии в Москву, он убедился, что был обманут красными евреями. Под предлогом поступить на службу на Уральский фронт он возвратился на Урал и присоединился к войскам Колчака.
Судебный следователь Соколов, узнав о его присутствии и боясь упустить случай, сейчас же послал одного доверенного офицера (Б. В. Молоствова) разыскать его.
Прибытие пленников в Екатеринбург произошло 17 (30) апреля; но оно ожидалось двумя днями раньше, так как 15 (28) апреля инженеру Николаю Николаевичу Ипатьеву было дано приказание в 24 часа покинуть свой дом, который в тот же день был реквизирован по приказанию Совета.
Из этого надо заключить, что Уральский Совет до дня приезда Государя из Тобольска относительно московских проектов осведомлён не был. Но, как читатель, вероятно, помнит, этим учреждением руководил Голощёкин согласно приказаниям, которые он получил от Свердлова. Всё становится ясным. И понятно, почему Заславский появился в Тобольске одновременно с Яковлевым и выехал раньше его.
Читатель уяснит себе также, почему пленников ожили к 28 апреля. Голощёкин не предвидел, что Яковлев повернёт назад в Омск и потеряет два дня.
Этим способом Свердлов ухитрился разрушить германский план, ловко использовав непримиримость уральских красных.
Мысль о бегстве через Японию была исключена.
Прибывшие были доставлены в дом Ипатьева самим Голощёкиным. Он подверг Их грубому обыску, причём ему помогал другой еврей, Дидковский, приехавший, как и он, из Германии.
Приводим документ:
«Рабочее и Крестьянское Правительство
Российской Федеративной Республики Советов
Уральский Областной Совет Рабочих,
Крестьянских и Солдатских Депутатов
Президиум № 1 Екатеринбург, 30 апреля 1918 г.
РАСПИСКА.
1918 года апреля 30 дня, я, нижеподписавшийся, председатель Уральского Областного Совета Раб., Кр. и Солд. Депутатов Александр Георгиевич Белобородов, получил от Комиссара Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Василия Васильевича Яковлева доставленных им из г. Тобольска: 1. бывшего царя Николая Александровича Романова, 2. бывшую царицу Александру Феодоровну Романову и 3. бывш. вел. княжну Марию Николаевну Романову, для содержания их под стражей в г. Екатеринбурге.
(Расписка написана почерком Белобородова и скреплена печатью областного Исполкома.)
Прибывший с Государем кн. Долгорукий был по приказанию Голощёкина послан в городскую тюрьму. Впоследствии он погиб жертвой своей верности Царской Семье.
Все деньги находились при нём.
Великие Княжны, оставшиеся в Тобольске, были тайно, письмом камер-юнгферы Демидовой, предупреждены в этом смысле и принялись скрывать жемчужные ожерелья, бриллианты и другие драгоценные камни в своей одежде, зашивая их в лифчики под видом пуговиц и т. п.
Как видно из дальнейшего, это обстоятельство впоследствии очень помогло восстановить полностью всю картину Екатеринбургского злодеяния.
Болезнь Цесаревича Алексея Николаевича продолжала протекать обычным порядком. Он начинал немного поправляться, когда пришло время отвезти оставшуюся часть Семьи к родителям. Причина перевода заключается, конечно, не в добром расположении палачей, а лишь в желании упростить охрану.
Комиссары, приставленные к дому заточения, были с Великими Княжнами и больным мальчиком грубы и оскорбляли Их. Так же вели они себя и в пути.
19 мая (1 июня) вся Семья вновь собралась в Екатеринбурге, чтобы больше уже не расстаться.
ГОЛГОФА
В понедельник 2 (15) июля монахини принесли в дом Ипатьевых молоко. Принял его по обыкновению Юровский, но при этом дал страшный наказ: «Завтра, – сказал он, – вы принесёте с полсотни яиц». Дальше мы увидим, с какой целью он попросил этой добавки.
На следующий день сёстры пришли с молоком и яйцами. Это был последний день Царской Семьи.
В тот же понедельник поварёнок Леонид Седнев, товарищ игр Цесаревича, был удалён из Ипатьевского дома Он был помещён у русских караульных в доме Попова, насупротив Ипатьевского.
Во вторник утром прибыл Голощёкин в сопровождении своего покорного соучастника Белобородова. Они увезли Юровского в автомобиле, чтобы посетить то, уже подготовленное место, где должны были исчезнуть тела. Юровский вернулся около 5 часов. Ему предстояло отдать последние распоряжения для бойни.
Из всей русской охраны, после удаления Авдеева и Мошкина, только один сохранил доверенность главарей – Павел Медведев. В справке о прежней жизни этой зловещей личности значится изнасилование ребёнка. Он был Иудой Романовых.
В 7 часов вечера Юровский отдал Медведеву приказание отобрать револьверы у всех русских караульных. Когда оружие принесли, Юровский открыл Медведеву проект избиения, запретив ему до 11 часов вечера говорить о нём русским. В этот час он должен был предупредить наружных часовых, дабы избегнуть «недоразумения».
Чтобы убить Романовых, русские сперва были удалены из дому; теперь их обезоруживали и держали в неведении до последней минуты. Дело ясно: русских опасались, ибо советские евреи творили еврейское дело.
Медведев исполнил приказания с полным пониманием: он предупредил некоторых из своих соотечественников – приятелей, а равно часовых.
Это не были единственные русские соучастники преступления, ибо Юровский нуждался для скрытия тел в помощи местных людей.
Он договорился с двумя рабочими чугунно-плавильного Верх-Исетского завода, Вагановым и Ермаковым. Последний был заводским военным комиссаром. За обоими значилось весьма тяжёлое судебное прошлое. Они добровольно несли обязанности палачей Чрезвычайки.