Последние из Валуа
Шрифт:
В это мгновение, неся бутылку и два серебряных кубка, вошла Фаретта. Бедняжка! Она выглядела такой взволнованной! Взволнованной оттого, что ее разбудили посреди ночи, и в особенности потому, что разбудили ее по приказу самой королевы.
Взволнованной, но радостной!
– Королева, которой я сообщил, что ты уходишь, желает сделать тебе свадебный подарок! – сказал ей хозяин.
Бедняжка! Она была отнюдь не красива, скорее даже уродлива. Но она была молода – лет восемнадцать-девятнадцать,
Неужели эта молодость, невинность, свежесть не обезоружили этих двух чудовищ, Екатерину Медичи и ее новую союзницу, Тофану?
Нет! Речь ведь шла об опыте in anima vili, опыте, производимом над низкой душонкой, ничтожном существом; на эту девчушку они смотрели не иначе, как ученые на собаку, кошку или лягушку, коих мучают во имя науки!
Они испытывали не больше угрызений совести, чем Карл IX утром, когда перерезал охотничьим ножом горло ни в чем не повинному ослу.
– Добрый вечер, Фаретта! – воскликнула королева-мать. – Я слышала, ты хочешь покинуть нас? Выходишь замуж, моя милая?
– Госпожа королева… – пробормотала крестьянка.
– Полно стыдиться, девочка моя! Выходить замуж не дурно, а напротив, весьма похвально! Лучше рожать красивых мальчиков, которые затем станут солдатами короля, моего сына, чем быть кухаркой! Ха-ха!
Веселая была дама, эта Екатерина Медичи! Брантом, историк, живший при ее дворе, говорил о ней: «Она всегда охотно смеялась, от природы была жизнерадостна и никогда не лезла за словом в карман».
– Вот, держи, дарю тебе это за то, что потревожила твой сон, – добавила Екатерина, снимая с себя массивную золотую цепь и надевая ее на шею служанке. – Надеюсь, ты на меня больше не сердишься?
– О, госпожа королева!.. Госпожа королева!.. Спасибо! – воскликнула девушка, опускаясь на колени.
Тофана смотрела на нее с притворной снисходительностью.
– Вы очень любите вашего будущего мужа, дитя мое? – спросила она.
– О! Да, сударыня! – ответила молодая нормандка, краснея.
– Как его зовут?
– Венсан Дори.
– Венсан Дори! Что ж, с позволения ее величества, я тоже хочу кое-что вам подарить. Видите эту розу… Я произнесла над ней магическое заклинание… Когда ляжете спать, прижмите эту розу к груди, к самому сердцу.
– И что же скажет моему сердцу эта роза, госпожа? – наивно вопросила Фаретта, осторожно принимая отравленный цветок из рук Тофаны.
– Она скажет вам, любит ли вас господин Венсан Дори так же сильно, как вы его, и будет ли он вам постоянно верен!
– Да? О! Тогда… могу я идти, госпожа королева, чтобы послушать розу? Я вам больше не нужна?
– Нет, нет! Ступай, дитя мое! Желаю тебе спокойной ночи!.. Ступай!
Спокойной ночи!.. Какая гнусная насмешка!
– Как
– Через четверть часа.
– Она будет страдать?
– Ничуть. Сначала она почувствует некоторую вялость ума… затем – совсем скоро – наступит полный паралич мозга… и она уснет… вечным сном.
– Великолепно придумано! Убивать посредством цветка!
– Я могу убить и посредством наполовину отравленного плода, тогда как другая его половина останется здоровой, посредством свечи с отравленным фитилем, посредством перчаток… посредством книги, каждый лист которой будет пропитан ядом.
– Мы испытаем все это, испытаем! Ах, Елена Тофана! Если вы действительно имеете такую власть, то я… не обогащу вас, так как вы и без того богаты, но исполню все, о чем вы меня ни попросите… для вас самих либо же для тех, кого вы любите, если вы кого-то любите. Клянусь вам в этом!
– Со временем я не премину напомнить вашему величеству это милостивое обещание.
– Но… мне кажется, четверть часа уже прошло?
– Да, пройдет через пару минут.
– Самое время отправиться в спальню этой девушки.
Екатерина снова позвонила.
– Я ухожу, – сказала она вошедшему Рене, – препоручая вам госпожу графиню.
Рене поклонился.
– Ах да, – небрежно добавила королева, – ваша служанка показалась какой-то нездоровой. Я отослала ее в постель… Хотелось бы узнать, не хуже ли бедняжке. Где она спит?
– На первом этаже, возле магазина, ваше величество.
– Ну, так проводите нас к ней.
Рене не ответил. Он понял, что Екатерина неспроста так живо интересуется здоровьем служанки… Взяв факел, он спустился по лестнице первым – женщины следовали за ним – и, дойдя до спальни девушки, отворил дверь.
Вырвав из его рук факел, королева бросилась внутрь, к кровати. И тотчас же вскрикнула… от радости.
Тофана сказала правду – опыт удался. Четверти часа оказалось достаточно; Фаретта уснула… вечным сном.
Хотя Рене и был привычен к преступлениям, но и он сильно побледнел и задрожал при виде трупа…
С уст парфюмера уже готов был сорваться вопрос, но королева остановила его жестом.
– Графиня Гвидичелли была права, – сказала она, – когда уверяла, что эта крошка страдает полнокровием и что с ней может случиться удар. Ах, Рене, друг мой, графиня – такая ученая женщина!
– Да, и я имею тому доказательство, – ответил Рене изменившимся голосом.
– Вы рядом с ней – всего лишь ученик, Рене, – продолжала Екатерина с улыбкой. – Но, надеюсь, вы не преминете воспользоваться ее уроками. А пока… помните, что у вас она должна чувствовать себя, как дома. До свидания, Рене! До скорого, графиня! Благодаря вам у меня теперь есть надежное оружие… Пойду подумаю над тем, как его использовать!