Последние первые планетяне
Шрифт:
Полюбоваться с поворота красотами погруженного в дымку ущелья удалось недолго. Чем выше на холмы забиралась магистраль, тем дальше асфальтная лента уводила машины от края, и в какой-то момент коридор, как и магнитная ветка пропали из виду. Николай вернулся к прежнему темпу, и, едва дорога взобралась достаточно высоко, чтобы часть ущелья вновь открылась взору, сквозь туман впереди стали проступать едва различимые очертания чего-то громоздкого. Конечно, это был искомый грузовой состав. Максим оказалась права – он встал на путях, спрятавшись за холмами, словно в укрытии.
Николаем немедленно овладело дурное предчувствие. Он взмахом руки скомандовал парковаться. Дабы не терять времени, полицейские не стали съезжать вниз. Бросив технику на обочине, они сбежали к путям по одной из отвесных тропок.
Справедливости ради, Давыдов не имел конкретных ожиданий относительно «потери» грузового состава, чтобы они могли теперь оправдаться или полностью развеяться. Все же, выслушав доклады от прибывших на место первыми работников станции, офицер погрузился в странное съедающее изнутри состояние, будто заранее знал, что случится нечто подобное, но ничего не мог предотвратить.
Конечно, поезд ограбили. Это было логичным продолжением той грандиозной череды неприятностей, которые, как выразилась бы Максим, прихватили Борей-Сити за яйца после пропажи Василия Громова и совершенно не собирались выпускать шахтерское поселение из цепкой хватки. Пожар на ферме «Большой Рог» и похищение Ящинского-младшего являлись лишь видимой верхушкой айсберга, готовящегося смести город подобно тому, как в легенде Старой Земли был потоплен могучий «Титаник». Теперь вместе с ними триумвират наиболее гнусных злоключений составляло ограбление корпоративного состава.
Смеясь над своей как начальника бедовой судьбой, Николай забыл даже про наиболее важный для полиции груз, отосланный Большим Кольцом. В отличие от начальника, первый помощник оставался трезв и сразу помчался за декларацией, чтобы проверить интересующий офицеров вагон.
На несколько минут Давыдов с Максим остались одни у изголовья состава и безмолвно наблюдали за тем, как работники станции копошатся в системах затормозившей ни с того ни с сего машины.
– Эгей! Вижу, господа офицеры! – вдруг донеслось из пультовой. В окошке показалась рыжеволосая голова одного из рабочих. Мужик махал руками, призывая полицейских обойти вагон с обратной стороны. – Глядите-ка сами, глядите! – кричал он.
Николай переглянулся с коллегой, и они перешли на другую сторону путей. Ремонтник вырос в створке кабины и, удрученно покачав головой, ткнул в обугленный край двери.
– Знаю, начальник, – проговорил он не то серьезно, не то с насмешкой, – это чужая для меня сфера, но мы, фронтирцы, люди наученные, если так можно выразиться. Всякое видали.
– О чем вы? – растерянно переспросил Давыдов. Он упорно смотрел на створку, однако не мог понять, на что именно указывает станционный работник.
Максим подошла ближе и, в отличие от начальника, сходу уверенно хмыкнула.
– Призраки Охоты, мать их, – бросила она.
– Призраки, – повторил мужик. – Давненько от них не было ни слуху ни духу.
Николай глянул на обоих, мол, не желает ли кто объяснить, о чем вообще речь.
Слово взяла Максим:
– Бандитский клан с пустошей, – сказала она спокойно, словно на Западе обычное дело – столкнуться с набегом степных разбойников. – Последние отморозки. Являются откуда-то с юго-востока. Налетают на корпоративные поставки, и поминай как звали…
– Словно призраки, – закончил работник и улыбнулся такой мерзкой кривой улыбкой, что лучше бы вовсе не открывал рта.
Впрочем, Давыдов не обратил на это внимания. Значит, правду говорили, вместо этого подумал он, что у предшественника имелись проблемы с разбойничьими налетами на грузы из Большого Кольца. Слухи доходили до Николая еще до отъезда, однако, слишком занятый радикальным переворотом собственной жизни, офицер оставил их без внимания. Вслед за тем была адаптация в Борей-Сити, отчаянные попытки произвести впечатление на подчиненных и городскую элиту, тупик в расследовании, званый вечер у Моргунова и то, чем он завершился. Также многое другое, что дало неупомянутым в записях Василия Громова делам ускользнуть из поля зрения Давыдова, как ускользает иной раз фигура в облаках, стоит отвести взгляд.
И вот – так называемые Призраки Охоты решили сами о себе напомнить.
– Откровенно, босс, мы не думали, что еще столкнемся с ними, – меж тем продолжала говорить Максим. Она выглядела виноватой; словно замалчивание прошлых их деяний могло как-то спровоцировать бандитов. – Мы спровадили сукиных детей несколько месяцев назад. С тех пор они в Борей-Сити не появлялись.
– Откуда уверенность, что это та же банда? – удивился Николай.
Работник станции постучал по краю створки – опять в том месте, где на металлической обшивке осела копоть.
– Говорю, шеф, я такое встречал не раз, – деловито заметил мужик. Он почесал рыжую бороду и кивнул, соглашаясь сам с собой. – Видите, как обуглено. Здесь бы висеть замку, но его нигде нет. Учитывая, что состав автопилотируется на всем пути, пультовые запечатывают. Открыть их можно только специальной ключ-картой. Когда требуется перенастроить поезд на обратный путь.
Давыдов пожал плечами:
– Замок сорвали?
– Вырезали под корешок. Видать, у Призраков в шайке водится спец. Проделать такое, прямо скажем, не каждому по силам, а уж на ходу…
– Они срезали замок на скорости?
– Иначе, как изнутри, поезд не остановить, – кивнул мужик.
Максим, согласившись, показала на юг, вдоль путей.
– Уверена, в той стороне найдутся следы протекторов параллельно ветке, – вымолвила она. Девушке явно было не впервой иметь дело с этими негодяями. – Тянутся, как обычно, на километр-другой. Сорвать замок в движении и впрямь задача непростая. – (Работник станции зло усмехнулся). – Где-то и сама панель валяется. Хотя вряд ли это что-то даст.