Последние похождения Арсена Люпэна. Часть II: Три убийства Арсена Люпэна
Шрифт:
Люпэн рассмеялся.
— Ох, ох! А Германн-то уже лишен престола. Престиж катится вниз!
— Тогдашний правящий великий герцог, — заметил Вальдемар, — действительно был изгнан из своего княжества французскими войсками.
Люпэн продолжал:
— «1809. Сегодня, во вторник, Наполеон ночевал в Вельденце. Я сам стелил постель Его Величеству и также я, на следующее утро, выливал воду после его туалета».
— Вот что! — заметил Люпэн, — Наполеон останавливался в Вельденце?
— Да, когда ехал в армию, во время Австрийской кампании, которая окончилась победой в Ваграме. Это была честь, которой герцогское семейство впоследствии весьма гордилось.
Люпэн продолжил чтение:
— «28 октября 1814. Его Королевское Высочество возвратился в свои владения… 29 октября. В эту ночь я проводил Его Высочество к тайнику и был счастлив показать ему, что никто не догадался о его существовании. Действительно, кто бы мог догадаться, что тайник можно устроить в…»
Он остановился… Вскрикнул… Изильда вырвалась вдруг из рук солдат, которые ее удерживали, бросилась на него и обратилась в бегство, унося книгу.
— Ах, чертовка! Скорее, за ней!.. Отрезайте ей дорогу понизу… Я побегу по кулуару…
Но она захлопнула уже за собой дверь и заперла ее на засов. Люпэну пришлось спуститься вниз и проследовать вдоль служб, вместе с остальными, в поисках лестницы, которая привела бы его обратно, к первому этажу.
Лишь четвертая из квартир оказалась незапертой, и он смог подняться. Но кулуар был уже пуст, и пришлось стучаться в двери, взламывать замки, врываться в незанятые комнаты, тогда как Вальдемар, с равным жаром участвовавший в погоне, прокалывал острием сабли занавески и обои. Послышались крики — их звали со стороны первого этажа, с правого крыла. Они бросились туда. Это кричала жена одного из офицеров, сообщившая, что девушка — у нее.
— Откуда вы это знаете? — спросил Люпэн.
— Я хотела вернуться к себе. Дверь оказалась запертой, и я услышала внутри какой-то шум.
Люпэн действительно не смог открыть эту дверь.
— Окно! — воскликнул он. — Должно же быть окно!
Его провели наружу, и он, пользуясь саблей графа, разбил стекла. Затем, поддержанный двумя солдатами, уцепился за стену, просунул руку, повернул шпингалет и пролез в комнату.
Сидя на корточках перед камином, Изильда предстала перед его взором среди языков пламени.
— Ах, проклятая! — вскричал Люпэн. — Она бросила книгу в огонь!
Он грубо оттолкнул ее, попытался схватить томик, обжегся. Тогда, схватив каминные щипцы, он вытащил его из очага и накрыл ковром, чтобы сбить пламя.
Но было уже поздно. Страницы старой рукописи, уже сгоревшие, рассыпались горстью пепла.
II
Люпэн посмотрел на нее долгим взглядом. Граф проронил:
— По-моему, она знала, что делала.
— Нет-нет, она этого не знала. Но дед должен был доверить ей эту книгу как величайшее сокровище, семейное достояние, которое никто не должен был прочитать. И в приступе безумия она предпочла бросить ее в огонь, чем выпустить из рук.
— А дальше?
— Что — дальше?
— Вы теперь не доберетесь уже до тайника?
— Ах, ах, дорогой граф! Хотя и на минуту, мой успех показался вам возможным! И Люпэн, в ваших глазах, теперь — не совсем шарлатан! Будьте же спокойны, Вальдемар, у лука нашего Люпэна — далеко не одна тетива. Я добьюсь своего.
— До завтрашнего полудня?
— До нынешней полуночи. Но я просто умираю с голоду. И если ваша добрая душа не промолчит… Его провели в один из залов, отведенных под офицерскую столовую, и подали плотный ужин, в то время как граф отправился с докладом к своему повелителю. Двадцать минут спустя Вальдемар возвратился. И они уселись друг против друга, молчаливые и задумчивые.
— Добрая сигара, Вальдемар, была бы совсем не лишней… Благодарю. Приятно потрескивает в пальцах, как полагается настоящим гаванским, уважающим свое достоинство…
Он закурил и, по прошествии двух минут:
— Можете курить, граф, меня это не потревожит.
Так прошел час. Граф Вальдемар подремывал и, чтобы отогнать от себя сон, время от времени выпивал бокал шампанского. Мимо них, по делам службы, деловито сновали солдаты.
— Кофе! — попросил Люпэн.
Ему принесли кофе.
— До чего он, однако, скверный, — проворчал Люпэн. — Неужто такой пьет сам кесарь! Еще чашечку, тем не менее, Вальдемар. Ночь, возможно, будет трудной. Ох! Какой скверный кофе!
Он закурил вторую сигару и не сказал более ни слова.
Внезапно Вальдемар вскочил на ноги и с возмущенным видом крикнул Люпэну:
— Эй, вы! Встать!
Люпэн как раз насвистывал. И мирно продолжал это безобидное занятие.
— Встать, говорят вам!
Люпэн обернулся. Его величество кайзер вошел в зал.
Он встал.
— Ну, как наши дела? — спросил монарх.
— Уверен, сир, в скором времени ваше величество будет удовлетворено.
— Что? Вы уже знаете?
— Где тайник? Приблизительно, сир… Некоторые детали от меня ускользают, но… на месте все должно проясниться, сомнений уже нет.
— Мы останемся здесь?
— Нет, сир, я буду просить ваше величество проследовать со мной до дворца. Но время еще есть, и, если Ваше величество позволит, я хотел бы прежде поразмыслить над двумя или тремя подробностями.
И, не ожидая ответа, к великому возмущению Вальдемара, Люпэн снова сел.
Несколько минут спустя, поговорив в стороне с графом, император подошел опять.
— Мсье Люпэн на сей раз готов?
Люпэн безмолвствовал. Вопрос повторился; голова Люпэна свалилась набок.
— Но он же спит! Черт возьми, он спит!
Взбешенный Вальдемар с силой стал трясти его за плечо. Но Люпэн сполз со стула, вытянулся на паркете, два или три раза дернулся в судороге и застыл в неподвижности.
— Что с ним? — воскликнул кайзер. — Он не умер, надеюсь?!
Взяв лампу, он склонился над упавшим Люпэном.
— Смотри, как он бледен! Восковое лицо! Смотри, Вальдемар! Послушай сердце… Он жив?
— Да, ваше величество, — сообщил вскоре граф, — сердце бьется очень ровно.