Последние ворота Тьмы
Шрифт:
Лэйми приоткрыл рот. Нельзя сказать, что эта идея не приходила ему в голову, - просто она всегда казалась ему слишком трудной в исполнении. Жертвы и палачи - это куда проще. Одних спасти, других уничтожить. А тут...
Опыт подсказывал ему, что на таком пути проще всего сложить свою голову. А этого ему всё же совершенно не хотелось.
– У тебя верные побуждения, но надо же хотя бы изредка думать!
– Охэйо пересек комнату и встал в столб солнечного света, наблюдая за происходящим снаружи. Его белая кожа отливала серебром, очертания тела казались сочетанием сложных изогнутых линий, безупречных
– Ты бы оделся, а?
– предложил Лэйми.
Охэйо взглянул на себя.
– Что? У! Я красивый, - он старательно, с чувством потянулся.
– Только это всё зря.
3.
Когда Охэйо, собрав свою сумку, выскользнул в открытое окно, Лэйми сел - прямо на пол - и задумался. Аннит, с его умением добираться до сути, часто страшно злил его, - но не менее часто оказывался прав. Сейчас война вспыхнет с новой силой, - но что он мог сделать? Опять бежать куда-то, стрелять, убивать? Ничего этого ему не хотелось. Последние слова Охэйо словно пробили в его голове брешь: неприятные мысли, как мухи, проникали в неё, и не желали улетать. Он ненавидел леров за то, что они несовершенны, - красивы и злы. Предавали свою красоту. Именно это казалось ему страшнейшим преступлением. Только он сам, - разве лучше? Бесполезное существо, не сделавшее ничего достойного...
Его отвлек резкий стук в дверь. Он был в чужом доме. Охэйо, прежде чем лечь спать, запер её на засовы, - похоже, чисто инстинктивно, - но теперь хозяева вернулись. Встречаться с ними Лэйми не хотелось, и он последовал за другом, то есть, вылез в окно.
Суматоха на террасе стихла, - большинство леров убралось внутрь здания, - и он беспрепятственно подошел к парапету. На него никто не обращал внимания, - ещё один лер, такой же, как все остальные...
Лэйми вдруг поймал себя на том, что боится предательства, - друг мог легко улететь без него, - и яростно помотал головой. Охэйо был последним, что осталось от его мира... и без него ему пришлось бы просто начать жизнь заново. Вот только - где?.. И с кем?..
Корабль был недалеко, и вернулся Охэйо очень быстро. Его лицо казалось безмятежно-спокойным.
– За корабль я беспокоился напрасно, - сказал он, присаживаясь на парапет.
– Он в Зеркале. В своем.
– А?..
– Я думаю, леры стали возиться с ручным управлением, и что-то сделали не так. Или просто сработала какая-то защита. Короче, мы здорово влипли.
– А если включить Генератор?
– Это не поможет, Лэйми. Зеркало может существовать внутри Зеркала.
– И что же нам теперь делать?
– Вчера я не всё успел рассказать, - очень хотел спать. Короче, я хочу обратиться за помощью к НИМ. Помогут - не помогут, не знаю, но попробовать стоит. Тут есть одно место...
Его прервали яростные окрики. Лэйми оглянулся. Их окружили несколько автоматчиков-леров. Стволы их оружия были направлены исключительно на Охэйо.
– Кто ты?
– спросил один из леров, с золотой каймой на серебряных витых погончиках - должно быть, командир.
– Аннит Охэйо анта Хилайа.
– Я вижу - морда царская. Документы!
Охэйо прикусил губу. Прямой вопрос - прямой ответ.
– Нету.
– Вы арестованы. Оба. Руки за голову.
Вдоль спины Лэйми пробежал холодок. Даже будь он Летящим, четыре автоматических ствола не оставляли ему никаких шансов. Разумеется, эти леры, из-под Зеркала, ничего против них не имели, но всё равно их посадят под арест, - просто как личностей без документов и потому подозрительных. А потом им объяснят, кого они поймали. И тогда... может, им ещё удастся выкрутиться, а может - и нет.
Охэйо оглянулся. Теперь терраса была почти пуста.
– Слушай, идиот, на вас вот-вот нападут полчища орков и всяких гнусных тварей. Так что на твоем месте я бы собрал всех, кто может держать оружие, и отправил их в арсенал. Иначе вас всех перережут.
Офицер несколько раз беззвучно взмахнул ресницами.
– Орки? Но я не знаю такого народа!
– Вне Зеркала прошло три тысячи лет. Да ты что - не слышишь?
Лэйми прислушался. В самом деле, слышались выстрелы. Пока ещё далекие, но много. Очень много.
– Откуда ты здесь? Отчего мы должны тебе верить?
Охэйо улыбнулся.
– Я был снаружи. Понятно? А теперь займись делом!
Его напор не произвел никакого впечатления.
– Мы пойдем к капитану. Там ты сможешь говорить, что хочешь. Чем больше - тем лучше.
Лицо Охэйо стало хмурым. Он быстро посмотрел на Лэйми, потом отвел глаза. Плавно поднял ладони на уровень груди.
– Я не хочу с вами ссориться.
– Интересно, кого надо трахать, чтобы заделать сынка с такой физиономией? Эй, взять их!
Глаза Охэйо сверкнули. Затем его словно отбросил удар гигантского кулака, - он перелетел через парапет и остановился, зависнув в воздухе. Солдат разбросало, как кегли. Лэйми швырнуло на четвереньки, - словно бы сильнейшим порывом ветра. Охэйо явно понравилось использовать свой дар Летящего таким вот образом.
Прежде, чем солдаты поднялись, он метнулся вперед, вырвал из чьей-то руки автомат. Их командир тоже приподнялся, вскидывая оружие...
Два выстрела ударили почти одновременно. Лер опрокинулся навзничь, из пробитого горла фонтанчиком выплеснулась кровь. Охэйо вскрикнул, - звук скорее гневного удивления, чем боли, - и прижал ладонь к животу. Потом вдруг развернулся на пятке, перечеркнув очередью трех остальных леров. Двое замерли, третий ещё пытался ползти. Охэйо бросил разряженное оружие, подошел к нему, и, наступив на поясницу, вцепился в плечи, безжалостно отгибая их назад. Спина лера выгнулась крутой дугой, послышался хруст, потом, - чудовищный вопль. Охэйо схватил его за голову и одним яростным рывком сломал шею. Потом повернулся к Лэйми. Не говоря ни слова, вдруг взлетел, схватил его за плечи, и начал подниматься выше.
Лэйми невольно зажмурился, судорожно сжав руки друга. Несколько секунд полета... потом земля с силой ударила его по ногам. Он открыл глаза.
Они стояли в каком-то скверике, метрах в сорока от здания. Заросли кустов более-менеё сносно скрывали их. Вокруг, поблизости, никого не было.
Охэйо торопливо расстегнул куртку, затем рубаху. В его животе - вправо на ладонь от пупка, - зияло обрамленное багровым синяком отверстие. Кровь из раны не шла.
4.