Последний Бастион
Шрифт:
– Это плохо – с совершенно серьезным видом сказал Максвелл – несколько карточек всегда должны быть у вас в кармане, агент де Вет.
– Понял, сэр – с таким же серьезным видом ответил я – больше этого не повторится.
Максвелл кивнул.
– Теперь более серьезный вопрос, агент де Вет. Согласно вашим утверждениям, подозреваемый Пай напал на агентов, конвоирующих его к машине, и агент Вествуд был вынужден применить оружие на поражение. Вы подтверждаете это?
– Да.
– Прекратите врать, агент де Вет – рыкнул Томпсон – здесь не детский сад! Нам достоверно известно, что вы надели на подозреваемого Пая наручники,
– Агент де Вет – тихим и спокойным голосом продолжил Максвелл – мы опросили свидетелей и картина для нас ясна. Вы оставались в классе рядом с заложниками и приказали агенту Вествуду и еще двоим агентам сопроводить подозреваемого до машины. В коридоре школы агент Вествуд по собственной инициативе достал пистолет, и выстрелил подозреваемому в голову, а потом снял с тела наручники. Мы все равно это дело оформим и передадим в суд, для вас же будет лучше, если вы дадите правдивые показания. Я даже готов уничтожить ваш первоначальный рапорт, в котором сдержатся ложные показания. Вы же не хотите сидеть с агентом Вествудом на одной скамье подсудимых?
– Мы не надели наручники на подозреваемого Пая – твердо заявил я – я знаю, что мы нарушили тем самым инструкцию. Готов понести взыскание. Кстати, а кто утверждает, что мы надели на Пая наручники?
– Двое детей из числа заложников – недовольным тоном сказал Максвелл – они все видели.
– Дети из числа заложников – скептически хмыкнул я – ни один судья не примет показания детей, до этого переживших сильнейший нервный стресс и легкую контузию от близкого взрыва. У вас ничего нет, Максвелл.
– Послушайте-ка де Вет – угрожающим тоном начал Томпсон – я прекрасно знаю, что своего человека вы не сдадите. У вас там, в группе по освобождению заложников, армейские порядки и круговая порука. Но мы все равно докопаемся до правды!
Кстати, вы покрываете Вествуда потому что согласны с его действиями? Может быть вы, как человек, родившийся в расистском государстве, считаете, что у афроамериканцев нет права на жизнь?
Монро пихнул меня ботинком, но меня уже понесло…
– А знаете, что, сэр! Я очень бы хотел, чтобы вы в следующий раз лично возглавили штурм захваченной террористами школы и собственным примером продемонстрировали, как надо поступать с террористами!
– Агент де Вет, вы забыли, где находитесь? – от крика Томпсона колыхнулись шторы – Агент де Вет, подождите в приемной – более спокойным тоном сказал Максвелл Выходя из кабинета, я хотел сильно хлопнуть дверью напоследок, но не смог – в кабинете Томпсона был надежный мягкий уплотнитель…
Агент Монро появился в приемной через двадцать минут, мрачнее тучи…
– Пойдем…
Мы вышли в коридор, пошли к лифту – служебный кабинет Монро был двумя этажами ниже – Ты что, дурак? – недовольным тоном сказал Монро – ты не видишь, что они просто пытаются вывести тебя из себя? И у них это прекрасно получилось, кстати. Так какого же хрена ты ведешься?
– А надоело – ответил я – делаешь свою работу, а начальство пытается вставить палки в колеса при любой возможности…
– Ну, смотри – мы уже подошли к лифту, Монро повернулся ко мне – извини, но сегодня ты сам себе сделал хуже, меня даже слушать не стали. В отношении ваших
– Да ничего… Ты то тут совсем ни при чем…
Внезапно мне пришла в голову мысль, что я вообще могу не работать, а отпуск мне сейчас очень даже нужен. Так что Томпсон, сам того не зная, мне помог. Сначала у меня даже возникла хулиганская мысль вернуться и поблагодарить его, но мысль эту я отбросил и присоединился к толпе, ждущей лифта вниз.
Соединенные штаты Америки
Пригород Вашингтона 08 июня 2009 года – Привет, братишка!
Голос Ника, как всегда беззаботный, доносился до меня так же четко, как если бы он разговаривал по телефону из соседней комнаты. Цифровая связь есть цифровая связь.
– Что новенького скажешь?
– Скажу то, что приглашаю тебя на сафари, братишка – голос Ника внезапно стал серьезным – есть темы, которые лучше не поднимать по телефону…
– Я понял – сказал я – дней пять на сборы дай…
Все время, начиная с того момента, когда я вернулся в США из Швейцарии, я продолжал думать. И искал, упорно собирал материал, пытаясь подтвердить или опровергнуть то, что написал дед в своем письме.
Письмо было написано ужасно неконкретно и вообще походило на розыгрыш.
Единственной зацепкой в письме были примерное время взлета и марка самолета. С-130 Hercules – самый распространенный транспортно-десантный самолет НАТО, сам с него прыгал не раз. Достав том справочника Janes Defence, посвященный авиации, пробежался по тех характеристикам – и пришел в уныние. Дальность полета этого самолета без дозаправки с грузом десять тонн была ни много ни мало семь с половиной тысяч километров. Это значило, что взлетев с базы в ЮАР, самолет мог пролететь как минимум тысяч шесть километров. То есть зона наших поисков составляла половину африканского континента, и в нее входили те страны, которые на курорт ну никак не походили.
Не мытьем так катаньем, я все-таки узнал от отца то, что мне было нужно. У нашей семьи было только одно поместье в ЮАР – но зато какое! Дед в свое время купил одну из самых крупных овцеводческих ферм, расположенных на самой границе с Намибией, в засушливых плоскогорьях Карру, между городами Онсипканс и Кенард.
Называлась эта ферма "Редбуш", и она оставалась единственной, которая до сих пор принадлежала нашей семье, верней Нику на землях Африки. Шерсть с этой фермы котировалась на мировых рынках особенно высоко, кроме того, выращивались и барашки на мясо.
Так вот, налаживая деятельность фермы, дед прожил там шесть лет, там же жил и отец. И отец все-таки вспомнил, что у самого дома росло огромное дерево, на котором отец из обрезков досок построил что-то типа гнезда и частенько прятался там от деда. Не знаю, понял отец или нет, для чего я расспрашиваю его о делах давно минувших дней, но рассказать рассказал. Спасибо и за это.
Все время после того, как меня отправили в вынужденный отпуск, я мрачно шатался по дому. Отца снова куда то срочно вызвали и я остался один в пустом доме. А когда ничем не занят, какое только дерьмо в голову не влезет… Звонок брата меня из уныния вывел, судя по его тону он нашел что – то, что явно пригодится в поисках. Поэтому, положив трубку, я с радости ударил кулаком об стену и отправился собираться.