Последний бог
Шрифт:
– То есть, если мы не приобщимся к великим культурам, наукам, к великой мудрости, которой обладают другие жители вселенной, не выйдем за пределы, это будет для нас лучше?
– Пожалуй, что так, - спокойно ответил Ожегов, - значит, нам не нужно было вступать в это сообщество любой ценой. В конце концов, мы ничего о нём не знаем на данном этапе. Быть может, знай мы и имей при этом выбор, мы бы отказались.
– И ты правда так думаешь? Ведь приобщиться к великому было бы прекрасно. Пожалуй, это то, до чего я хотел бы дожить.
– Вы доживёте, если так должно быть.
– Вы, священники, и правда нудный народец. И зачем я вас оставил? Сейчас бы вышло так, что и сами мы машины, и давайте жить в счастливом машинном мире!
Он рассмеялся. Сначала Ожегову показалось, что грустно, но потом он понял, что всё же успокоил Ланова. В конце концов, от самого Вадима сейчас ничего не зависело. И если воли землян недостаточно для того, чтобы повлиять на инопланетян, может быть, им действительно рано становиться полноправными членами космического сообщества?
– Пожалуй, ты прав. К чему это всё? Мы всегда делали максимум, - сказал генерал, - всегда стремились к невозможному. Всегда ли мы его достигали? Нет. Всегда ли это было нужно? Объективно - нет. Мы сделаем всё и в этот раз, но мы ведь не единственная сторона. Пусть там тоже побеспокоятся. В конце концов, раз они так цацкаются с нами, значит, мы им тоже нужны.
– Может быть, даже больше, чем нам самим нужны новые боги, - сказал Ожегов, - тем более, самопровозглашённые. Никто из идолов прошлого не ставил себя на это место сам. В этом была как минимум часть их высшей сути. Здесь же они её нарушили.
– Интересная мысль. Надо было высказать её им в самом начале. А? Может быть, решение было ещё проще, чем получилось в конце?
– Может быть.
– Нет. Те спецы по логике, психологии и прочему чего только не пытались, как только не выводили линию, а получалось только хуже.
– Видимо, интеллект ганиадданцев таков, что обойти его непросто.
– Что есть, то есть. Может быть, рассчитан как раз на заумных. Мы же уже решили, что они сами как компьютеры на ногах.
– Кажется, да, - кивнул Ожегов.
– А кстати, знаешь, почему тогда лишили священников последних привилегий?
– Слишком много стало ложных. Тех, кто становился священником только ради них.
– И это тоже, конечно, но это основная версия. Официальная, так сказать, причина. На деле же, просто пошли разговоры. Разговоры среди священников о том, что нам, дескать, может быть, снова нужны боги. Такие, какими они были тогда.
– Я об этом не слышал.
– Ещё бы, мы вовремя подняли всю эту реформу с привилегиями, самых яростных проповедников отправили подальше, а те, что остались, глядя на них, придержали языки. Да так, что до сих пор не слышно. Но на деле, конечно, всё из-за людей. Им не нужен бог, который где-то далеко и который неизвестно, слышит их или нет. Им гораздо больше подходит бог, который рядом, в них самих. Но я лично слишком малого ожидал от священников. Тем приятнее мне слышать от тебя то, что ты говоришь. Если ты, конечно, не лукавишь. Надеюсь, что нет.
– Нет.
– Прости, что выдернули тебя. Отправляйся высыпаться. Добряков оставит тебе свой контакт, и завтра, как только будешь готов, ты отправишься домой.
– Религия снова стала не нужна в высшем совете, - улыбнулся Вадим, - ей здесь и правда не место.
– Здесь да, - выдохнул Ланов, - но она нужна людям, к которым ты и отправляешься.
Ожегов кивнул, а потом вышел. Дальше была дорога до гостиницы, где он лёг спать, а проснувшись, оделся в свою одежду, лишь легко улыбнувшись, бросив взгляд на форменную одежду совета. Он оставлял её здесь, эту оболочку. Оболочку, которой для официального вида не хватало лишь символа, который он увозил с собой.
– Есть какие-то сдвиги?
– осторожно спросил он у Добрякова, когда тот провожал его на аэровокзал.
– Да. Вопрос уже решён, - ответил тот, легко улыбнувшись. Аналитики и прочие специалисты всё сделают, а мы подадим так, что у наших космических друзей не останется другого выбора, кроме как принять то, что мы им скажем.
– Значит, нас ждёт изоляция?
– Вполне вероятно, но мы вступаем в этот статус с облегчением. Возможно даже, что исключительно благодаря священнику.
– Я бы сказал, что это моя работа, но это не так. Так что я даже не знаю, что сказать.
– Ничего не требуется. Просто примите нашу благодарность и отправляйтесь домой.
Глава седьмая
Последний бог
Утро ближайшего понедельника стало тяжёлым ещё и из-за огромного количества вопросов, на которые Ожегов не мог дать ответы. Даже если представить, что он рассказал бы своим коллегам о том, где он был, и что ему нужно было делать, вряд ли бы кто-то в это поверил. Контакты с инопланетянами для землян до сего момента происходили примерно по одному и тому же сценарию. Либо сразу заключался мир и договор об осваиваемых пространствах, либо начиналась война. К тому же, здесь, в колыбели человечества, контакты оставались чем-то далёким. Тем, что происходило где-то там. О появлении на Земле ганиадданцев население никто не оповещал.
Хотя этого можно было и не делать, Вадим постучал в дверь медпункта, прежде чем зайти. Екатерина улыбнулась, увидев его.
– Здравствуйте.
– Здравствуйте, - сказал он, проходя, - мне сказали, вы приходили ко мне.
– Да. Хотела поинтересоваться, не вернулись ли вы. Хоть и обещали, что вернётесь, могли и сами не знать.
– Всё в порядке. У меня сейчас мало времени, но вы не будете против, если мы встретимся, скажем, в эту пятницу после работы? Попьём кофе. Тут недалеко, чтобы не задерживать вас.
– Что вы! Я за!
– она оживилась ещё больше.
– Значит, договорились?
В это время дверь медпункта открылась, и внутрь вошёл другой рабочий, придерживавший на пальце небольшой порез.
– Конечно.
Ожегов с лёгкой улыбкой кивнул и направился на выход. Мысленно он уже пребывал в торжественном ожидании. С ним даже работать было как-то радостнее.
Вообще, что касалось рабочего ритма, то Вадим быстро в него вошёл. Единственное, что изменилось в его жизни - появился больший интерес при просмотре новостей. Он ждал, что вот-вот широкой общественности объявят о контакте с ганиадданцами. Конечно, все подробности переговоров будут скрыты. Скорее всего, для широких масс создали бы отдельную версию, согласно которой контакт прошёл мирно и цивилизованно. В этом свете никакой изоляции не могло бы быть и в принципе. Просто раздел сфер влияния с другой цивилизацией, коих уже была не одна и не две на пути землян. Так что в этой, общественной версии всё выглядело бы гораздо мягче. Но её не было. Что думать?