Последний бог
Шрифт:
– Всё это есть совокупность множества событий. Невоспроизводимых событий. Я могу сказать, что ваш, как вы говорите, настоящий лидер, оказавшись в тех же обстоятельствах ещё раз, мог принять другое решение, и всё пошло бы совершенно по-другому. Мы же говорим о приближенности, поэтому ваши доводы не имеют основания.
– Но и мы не можем считать ваши доводы обоснованными. У нас есть эталон. Мы говорили о соответствии. Полном соответствии. На первом этапе оно вами достигнуто, но есть и второй этап. И здесь вы почему-то ссылаетесь на вероятности и обстоятельства, - сказал Лилин.
– Хорошо. Будь по-вашему. Мы изучим те данные о реформах, которые вы нам предоставите.
– Это правильное решение, - кивнул Лилин.
– Но нам интересно мнение господина священника по этому поводу, - Саник, казалось, с удовлетворением сказал эти слова и посмотрел на Ожегова.
– В чём именно?
– без колебаний спросил Вадим.
– Являются ли конкретные действия в конкретных обстоятельствах проявлениями той самой души, в которую вы, люди, верите, как в бога?
– он на долю секунды остановился, и они втроём синхронно улыбнулись, - или же это дело другого порядка - конкретных свойств отдельного человека? Допускаете ли вы некоторый разброс?
– Разброс - допускаю, - улыбнулся Вадим, - все люди совершенно разные. Вы даже сейчас можете это наблюдать. Причём, не только внешне. У каждой души есть свои свойства, если говорить вашими словами.
– Видите, - опять победно сказал Саник, - господин священник допускает некоторое несоответствие.
– Я допускаю его у нас, - твёрдо сказал Вадим, - мы, люди, не просто гордимся тем, что у нас есть душа, не просто верим в её существование. Мы говорим, что душа уникальна, каким бы примитивным человек ни был. Душа - некая сущность, неподвластная и неподконтрольная нам. Она зависит от тела, но тело всего лишь оболочка. Вы же утверждаете совсем другое. Вы говорите, что никакой души не существует в принципе. Воспроизведи оболочку и получишь в ней душу. Вернее, то, что мы ею называем. Мы сейчас проводим эксперимент, который должен доказать вашу правоту. Правота ваша заключается в том, что раз вы в точности воспроизвели тело генерала, то и душа должна соответствовать. Верно? Лидер человечества, так много для него сделавший, вовсе не уникален, как говорите вы. Что же, докажите это.
Никаких эмоций. Саник и его соотечественники молча слушали Вадима, который с каждым словом обретал всё большую уверенность. Даже если они в конечном счёте окажутся правы, здесь и сейчас он заставил их усомниться. Он не позволил обратить против себя свои же доводы. Если победа и будет за ганиадданцами, она окажется не такой лёгкой, как им хотелось бы. Как ему показалось, даже Ванин сейчас смотрел на него с долей уважения. Но самым главным было другое. Идеальный мир инопланетян, который они пытались выстроить перед людьми, треснул. Вадим пока не знал, так ли это на самом деле, и не готов был изложить свои мысли, но для него это становилось очевидным. Он это чувствовал. Наверное, той самой человеческой душой, в отсутствии которой его пытались сейчас убедить.
– Мы докажем это, - сказал, наконец, главный ганиадданец, - вы думаете, это первый подобный опыт? Нет. Мы множество раз успешно провели его. И сейчас нам остаётся лишь дождаться, пока вы не сможете не признать нашу правоту.
На этом представители инопланетных гостей поднялись и направились на выход. В отличие от предыдущей встречи, Ожегов не ощущал себя не в своей тарелке. Напротив, он считал, что сейчас люди остались победителями.
– Это было неплохо, - сказал Ванин, - но что мы будем делать дальше?
– То есть?
– спросил Ожегов.
– Пока что генерал делает правильные выводы. Аналитики говорят, что он вполне соответствует. Если не самому Ланову, то хотя бы очень компетентному человеку.
– Но это ведь не одно и то же.
– Нет, но пока эксперимент проходит в их пользу, - сказал Ванин, - мы тянем время. Но не факт, что оно работает на нас.
На голограмме помолодевший и очень живой по сравнению с оригиналом генерал стоял около большого сенсорного экрана, на котором было раскрыто множество рабочих полей. Были там и карты мира, и различных регионов. Карты местности, где расположены промышленные объекты, диаграммы, графики. Ожегов во всём этом мало что понял бы, даже находясь рядом и имея возможность прочитать, что там написано. Однако тот, кого земляне вполне правомерно считали лишь копией выдающегося деятеля, уверенно манипулировал всеми этими данными. Пожалуй, если не знать подоплёки, можно было бы сказать, что перед ними настоящий человек.
– Это может показаться странным, - сказал Ожегов, - но знаете, что мне кажется?
– Что?
– спросил Лилин.
– Что они сами не слишком обременены душой, поэтому и считают так обо всех, кого встречают. Может быть, однажды они научились воспроизводить себе подобных, и потом эти копии вытеснили настоящих. Ведь, как я думаю, неоригинальный Ланов не состарится так быстро и не будет иметь тех же болезней. По крайней мере, это можно заложить. Так ведь?
– Думаю да, - сказал Добряков свои первые слова с момента начала переговоров. Судя по выражению лица, его заинтересовала теория Ожегова.
– Но это не значит, что они все клоны сами по себе, - сказал Лилин.
– Ну, во-первых не клоны, - заметил Ожегов, - а искусственные создания. А во-вторых, насколько я знаю, любая технология предусматривает разброс показателей. Везде есть допуск. Касаемо моей работы, могу сказать, что даже в самом дорогом, особо структурированном материале, есть допуски по характеристикам. Мы примем этот разброс за уникальность души?
Добряков смотрел на Вадима заинтересованным взглядом, как будто, когда он слушал слова, в его голове рождались определённые мысли. После недолгого молчания он эти мысли озвучил.
– А что если мы предложим те же задания нашим суперкомпьютерам? Мы ведь анализируем производства с их помощью?
– Анализируем, - кивнул Лилин, - но они ведь несовершенны.
– Это неважно. Можно запрограммировать машину, чтобы она решала сходные задачи?
– И вы получите отличия, - сухо заметил Ванин.
– Вы не поняли. Мы сможем запрограммировать машину так, чтобы она выдавала результаты, которые выдаёт сейчас клон? А потом мы дадим и ей и клону одинаковые задания. И машина и клон получат одинаковые результаты.
– Да, но для чистоты эксперимента вам нужно дать те же задания Ланову.
– Думаю, здесь мы проведём другой эксперимент. Мы дадим машине задачи, которые стояли перед ним во время главных реформ. Хотя бы, что касается религии. И посмотрим, что выберет компьютер.
– Пожалуй, это даже может сработать, - сказал Лилин.
Он медленным движением нажал что-то под столом, и из столешницы выехала пепельница, потом он достал сигареты и закурил. Всё так же медленно, обдумывая услышанные слова и мысли, которые возникли благодаря им.