Последний бой. Кто освободил Прагу?
Шрифт:
2. Среди немцев благодаря просачивающейся извне информации к концу войны было достаточно расширено убеждение в том, что на конференциях в Тегеране и Ялте было решено после поражения Третьего рейха разделить Европу на зоны влияния между Востоком и Западом, причем сама Германия должна была быть разделена, Австрия вошла бы в «Западную зону», а Чехословакия в «Восточную» [45] . Тем не менее ситуация этих государств в первые дни мая 1945 года была совсем иной – в то время, как Красная Армия, взяв штурмом австрийскую столицу Вену, продвинулась в западном направлении уже более чем на половину территории альпийского государства, американские войска вошли с западной стороны на бывшую территорию Чехословакии, в чешской части, и находились менее чем в ста километрах от Праги. Причем большая часть чешской территории в этот момент находилась под контролем все еще сильной и по всем показателям боеспособной германской группы армий «Центр», которая на Востоке и на Севере успешно сдерживала советские войска, в то же время не оказывая сопротивления армии США, продвигающейся с Запада и с Юга.
45
Что в общем-то отвечало действительным планам лидеров антигитлеровской коалиции.
3. Таким образом, у людей, не имеющих доступа к коммуникации между союзниками по антигитлеровской коалиции в режиме реального времени, складывалось стойкое впечатление того, что чешские земли, судя по всему, будут заняты, по крайней мере изначально на определенное время, армией Соединенных Штатов. То есть в свете всех происходящих событий, а также надежд на неминуемый и скорый советско-западный конфликт, чешская территория казалась в то время достаточно надежным убежищем для тех, кто хотел дождаться окончания боевых действий и не попасть при этом в руки Красной Армии и советских властей.
Данные мысли явно возымели свое конкретное действие как на власти в Протекторате Богемия и Моравия и некоммунистическую часть чешского сопротивления, так и на командование Русской Освободительной армии и генерала Буняченко. Те неизвестные чехи, с которыми с тридцатого апреля по четвертое мая 1945 года общался Буняченко, судя по всему, являлись представителями так называемого «военного» крыла сопротивления. И то, что они предложили власовцам за поддержку восстания, было нечто типа политического убежища в Чехии в случае успешного развития событий в Праге. И чехи, не находившиеся в контакте с коммунистическим подпольем, и командование Первой дивизии РОА имели в принципе одинаковые источники информации и одинаковые доступные факты для проведения анализа сложившейся вокруг них ситуации, поэтому и те и другие в то время реально верили в возможность именно такого развития событий. К тому же эти чешские военные представители, видимо, были действительно убеждены в том, что они являются единственной силой, способной подготовить и провести вооруженное восстание и захват власти в столице Протектората. Поэтому договор между чешскими офицерами и генералом Буняченко был подписан. Поэтому Первая дивизия РОА, в надежде на собственное спасение, двинулась на помощь уже разгорающемуся пражскому восстанию.
7. Начало восстания
Наверное, «официальным» днем начала Пражского восстания можно считать четвертое мая 1945 года. Хотя еще третьего числа, за день до этого, чешская столица, можно сказать, еще жила футболом, а воевать на улицах и строить баррикады в действительности вообще мало кто собирался. Много раз до этого как сам президент Эдвард Бенеш, так и чехословацкое правительство, находящееся теперь уже временно в городе Кошице, на территории уже очищенной от немецких войск Словакии, выдавало несколько так называемых «призывов к началу восстания в Протекторате». Последний такой «призыв», по до сих пор необъяснимой причине, даже устанавливал точную дату начала восстания на 24 апреля 1945 года, но никаких явных откликов у подавляющего большинства чешского и нечешского населения страны данные пламенные вдохновения из-за границы и из-за линии фронта как-то не находили…
Третьего мая сорок пятого года жителей столицы Протектората Богемия и Моравия главным образом интересовал результат встречи любимых местными фанатами пражских команд «Прага-Либень» и «Виктория-Жижков». На матче, закончившемся где-то после семи вечера, присутствовало более двух тысяч зрителей, перед которыми жижковская «Виктория», играя «в гостях», наголову разгромила домашнюю команду со счетом 7:1. Параллельно проходившие в Праге футбольные матчи, а их было четыре или пять, посетило приблизительно похожее число зрителей, а те из болельщиков, кто не смог попасть на стадионы, слушали радиотрансляции дома или, по чешскому обычаю, в любимой пивной…
…А в это же время примерно в трехстах километрах на юго-восток от чешской столицы, на полях сражений от Моравской Остравы до Опавы лежат более двадцати пяти тысяч погибших солдат Красной Армии и в их числе около тысячи воинов Чешской Освободительной армии в СССР генерала Людвика Свободы, по всей линии фронта стоят сотни подбитых танков и бронемашин. Примерно на таком же расстоянии от города с востока и с севера немецкие части группы армий «Центр», сражаясь за каждый метр земли и за каждый дом в каждой деревне и каждом хуторе, всеми силами пытаются сдерживать продвижение советских войск, а на юго-западе, в районе погорья Шумава, в 150 километрах от Праги, на территорию бывшей Чехословакии уже вошли первые американские части, и генерал Паттон настойчиво просит у командования армии США разрешения немедленно продвигаться вперед, к столице Чехии, для чего у него имелись все возможности. А всего в тридцати километрах от пражских окраин, в старинном замке у деревни Сухомасты, проходят заключительные переговоры о походе Первой дивизии Русской Освободительной армии на Прагу и вооруженной помощи возможному чешскому восстанию, которое, заметим, еще никто тогда даже и не начал.
Пражское восстание в мае 1945 года вообще началось, можно сказать, по ошибке. Известным фактом является то, что 4 мая в Праге и других местах люди начали активно срывать и уничтожать немецкие надписи – названия улиц, организаций, предприятий, железнодорожных станций и тому подобное, но совсем немногие знают о том, что на самом деле изначально убрать немецкие надписи распорядилось само правительство Протектората Богемия и Моравия, а именно тогдашний министр транспорта Йиндржих Каменицкий. Именно он сказал своим подчиненным аккуратно снять названия на немецком языке со зданий почт и вокзалов, изначально как раз ради снижения растущей среди чешского населения напряженности в отношении немцев и всего немецкого.
Прага 4 мая вторая половина дня или 5 мая рано утром, ул. Рытиржска. Муниципальные служащие снимают с фасада здания немецкие надписи, хотя в этом случае это просто название ресторана с пивной.
Но данные действия, судя по всему, в процессе исполнения возымели как раз прямо противоположный эффект – когда просто проходящие мимо люди увидели, что немецкие надписи снимают с государственных учреждений сами же государственные чиновники, данный пример начал совершенно стихийно и уже бесконтрольно распространяться по всему городу, часто это происходило прямо на глазах у немецких официальных лиц, военнослужащих или полицейских, те, в свою очередь, иногда просто бездеятельно смотрели, иногда пытались принимать ответные меры, а в этом случае уже собирающиеся толпы народа на улицах, охваченные известной эйфорией стадной безнаказанности, начинали реагировать агрессивно… таким образом, стремительно разраставшуюся волну беспорядков уже практически невозможно было остановить. И дело потом уже было даже не в немецких табличках, которые никому целых шесть лет до этого никак не мешали (а до 1918 года и вообще пару столетий [46] ), конфликты уже происходили на абсолютно любой возможной почве, просто выходила наружу напряженность по какому угодно поводу или даже без него, а надежда на безнаказанность масс в стиле «…А что? Все делают и я делаю…» придавала людям уверенности в себе и усиливала видимость того, что что бы ни случилось – никому ничего за это не будет… Всем казалось, что режим Протектората уже вроде как и не существует, и все с ним связаннное практически кончилось само собой, просто населению об этом пока не сообщили или как бы забыли сообщить…
46
Имеется в виду, что до этого Чехия и Моравия вообще являлись частью Австрийской империи, т. е. немецкоговорящего государства.
Так как по всему городу все развивалось по примерно одинаковому сценарию, позволю себе ниже привести описание событий 4 мая 1945 года глазами очевидца, Богумила К., проживавшего в данное время в промышленном пражском районе Вершовице. Очевидцу этому тогда было 14 лет от роду – уже вполне достаточный возраст для того, чтобы хорошо запоминать происходящее вокруг, но еще не настолько зрелый, чтобы задумываться о последствиях, встревая во все и везде, где что-либо кажется сильно интересным, то есть в общем, с моей точки зрения, вполне заслуживающий внимания и не испорченный тогда еще возрастной осторожностью свидетель [47] . К тому же этот активный юноша, отец которого являлся офицером распущенной немцами чешской армии, далее поучаствовал, совместно с отцом, и в самом восстании в качестве связного между баррикадами, так что к его свидетельствам в тексте еще будем возвращаться.
47
Следующий текст переведен на русский язык автором по-возможности максимально близко к оригиналу, предложения, фразы и описания сохранены и составлены таким же образом, как и в рассказе очевидца-чеха.
«…как продвигались союзные армии, немцам не оставалось ничего другого, кроме как ликвидировать концентрационные лагеря, а так в начале мая по пражским школам и больницам развозили переживших политических заключенных, в основном вроде как из Терезина [48] . И в нашу школу на улице короля Иржи – «Фейгловку», которую превратили в «карантин», было привезено несколько десятков заключенных, видимо переданных под опеку Чешского Красного Креста. Это было 4 мая 1945 года. У нас, мальчишек, тогда уже не было учебы. Мы были на улице, а так ничего из того что в нашем районе происходило, без нас, естественно, не обошлось. С самого утра к школе ездили небольшие грузовички и санитарные машины, из которых вылезали несчастного вида тощие и побитые фигуры. Некоторые шли сами, замотанные в одеяла, часто подпирая друг друга, некоторых заносили на носилках. Перед зданием начали собираться группы вершовицких граждан. Сначала заключенным аккуратно махали, при взглядах на измученные и худые тела, а некоторые им приносили еду, сигареты или другие подарки. …На лестнице, ведущей к массивным главным дверям школы, стояли еще как бы забытые два немецких солдата с винтовками и примкнутыми к ним штыками, на флагштоке здания еще висел их флаг со свастикой, но был почему-то приспущен (скорее всего по поводу недавней кончины фюрера. – Прим. авт.).
48
Терезин – городок и крепость недалеко от Праги, часто в различных публикациях называемый концентрационным лагерем, что не совсем отвечает действительности. В так называемой Малой крепости Терезин с 1940 года находилась тюрьма и следственный изолятор гестапо, куда попадали политзаключенные, лица, обвиненные в шпионаже, антигосударственной деятельности и т. п. С 1941 года в Большой крепости Терезин и на прилегающей к ней территории было расположено еврейское гетто, то есть отделенное поселение. Многие из обитателей гетто были впоследствии отправлены в различные концлагеря, Терезин являлся чем-то вроде перевалочного пункта на территории Протектората, но само гетто и тюрьма в нем просуществовали до самого конца Третьего рейха, причем гетто являлось «показательным» и практически до самого конца своего существования имело самый мягкий режим и самую низкую смертность среди всех подобных учреждений, организованных гитлеровцами.