Последний долг

Винтерс Пэппер

Если она выживет, когда я вернусь домой, конечно.

Если я вернусь домой.

Ко мне подошел мужчина. Мои мышцы напряглись, когда он склонил голову набок. Вблизи он казался моложе. Его кожа была безупречной, а зрачки такими же темными, как и его кожа. Не говоря ни слова, он пошел за мной.

Я с трудом сглотнул, ожидая, что нож перережет мне горло или пуля вонзится в мозг.

Свист клинка, вынимаемого из ножен, заставил мое сердце учащенно забиться, но затем давление в груди внезапно исчезло.

Я повалился набок, освобожденный

от стула, веревки тянулись за мной. Обрезанные концы упали на пол, как обезглавленные змеи. В тот момент, когда стул больше не держал меня в плену, молодой человек схватил меня за запястья и разрезал оставшуюся бечевку.

Я не мог понять...Почему?

Зачем они это сделали?

Мужчина помог мне принять сидячее положение. Моя голова раскалывалась от боли, но я моргнул и потянулся. Это было потрясающе – сидеть, не опираясь на жесткую древесину, удерживающую меня на месте. Мои ребра ныли, и слабость в глазах не помогала, но я мог двигаться, я мог дышать, я мог выжить.

Во мраке показались жемчужно-белые зубы, почти такие же яркие, как бриллианты. Он улыбнулся и быстро заговорил на африкаанс.

Я плохо помнил их язык, но я позволил своему состоянию и нескольким оставшимся словам, которые я вспомнил, дать мне намек на то, что он сказал: Мы спасём вас, спасём.

В этом не было никакого смысла.

Рабочий, который освободил меня, протянул мне руку. Не колеблясь, я сжал кулаки и, пошатываясь, поднялся на ноги. Я споткнулся, обнаружив еще больше ран, теперь я стоял прямо. Моя правая коленная чашечка болела, а большая шишка на бедре распухла.

Слабость от недостатка отдыха и питания настигла меня, комната закружилась перед глазами.

Держа меня за локоть, рабочий не сказал ни слова, я моргнул и заставил себя быть сильнее.

Оттолкнув помощь, я дрожащими руками отряхнул влажную грязь с одежды. Это движение помогло напомнить моему телу, как реагировать, фильтруя свежую энергию, и боль немного утихла. Подняв глаза, я посмотрел на мужчин, которые все наблюдали за мной.

– Я не понимаю.

Вперёд вышел один из мужчин. Его некогда белая рубашка теперь была запятнана ржавой рудой, которую он копал всю свою жизнь. Его кожа блестела, а глаза горели жаждой мести. Его рука, сжимавшая мачете, все еще блестевшее от крови Маркиза, дрожала, когда он поднес его к моему сердцу. По-английски он повторил:

– Мы спасли тебя, чтобы ты мог спасти нас.

Его клинок дрожал, когда он тяжело дышал.

– Мы позаботились об охране. Теперь мы контролируем шахту. Мы благодарим Кестрела Хоука за его помощь, но охранники подчиняются приказам босса, и наши условия ничуть не лучше.

В его голосе слышалось напряжение.

– С нас хватит того, что с нами обращаются как с рабами. Сегодня вечером мы поднимемся. Так что отвечай мне честно, алмазный сын, или раздели их судьбу

Его оружие дрогнуло, когда он указал на Маркиза и обратно на меня.

– Ты такой же,

как они? Или мы правы, думая, что ты не похож на свою семью?

Я потер лицо, заставляя себя сосредоточиться на разговоре, а не на физической боли. Вся работа Кеса здесь была напрасной? Неужели ни одна из его щедростей и сделок за спиной Ката не была реализована?

Несправедливость по отношению к нашим мужчинам и делу моего брата вывела меня из себя.

– Ты спрашиваешь, Хоук ли я?

Он покачал головой.

– Нет, мы спрашиваем, похож ли ты на них.

– Почему? Зачем спрашивать об этом сейчас?

Молодой человек, который освободил меня, сказал:

– Мы видели тебя.

Я посмотрел на труп Маркиза, не в силах отвести взгляд от раны на его шее.

– Видели что?

– Видел, как ты тащил тело своего брата, и львы забрали его. Ты убил свою собственную плоть и кровь.

Бл*дь.

Я замер.

Я не думал, что сейчас подходящее время упоминать, что Нила убила его. Я просто помог навести порядок.

Управляющий придвинулся ближе, его пальцы сжались на лезвии.

– Ты убил его, потому что не согласен с его методами, да?

Я нахмурился. Как долго они ненавидели мою семью? Как долго они ждали, чтобы свергнуть нас? Мое сердце грохотало от их объединенной боли и надежды. Они убили, чтобы я им помог.

Мы шли по одному и тому же пути.

Собравшись с духом, я позволил себе быть честным с мужчинами, которые спасли мне жизнь.

– Нет, я не согласен с его методами. Если честно, никогда и не был.

Управляющий улыбнулся.

– Мы наблюдали за тобой, когда ты был моложе. Ты не такой, как они.

Он не знал, что только что сделал мне комплимент, который я всегда буду помнить. Всю свою жизнь я ненавидел тот факт, что я не был похож на свою семью, что я был изгоем, разочарованием. Но сейчас...Сейчас я не мог бы быть более чертовски благодарен.

Это просто спасло мне жизнь.

Я прижал кулак к сердцу.

– Я навсегда у тебя в долгу.

Долг.

Казалось, Нила больше не была в долгу, но я был. Хоук в долгу. Мне скорее нравилась ответственность за то, чтобы отплатить им за что-то такое незабываемое.

Управляющий опустил мачете.

– Ты поможешь нам?

Я кивнул.

– Я даю тебе свое слово.

Он что-то проворчал себе под нос.

– Хорошо.

– Я обещаю, что изменю все, что тебя не устраивает. Но сначала...Мне действительно нужно пойти за своим отцом. Мне нужно спасти ...

– Эта женщина. Да. Я знаю.
– Управляющий отступил в сторону, махнув рукой в сторону выхода.
– Джип ждет на вершине шахты. Водитель отвезет тебя в аэропорт.

Я не мог сдержать прилив благодарности. Подойдя к сумке на молнии, которую Кат оставил после того, как загрузил гипс Нилы таким количеством бриллиантов, сколько он мог вместить, я зачерпнул пригоршню, засунул их в свои грязные джинсы и протянул ему остатки.