Последний довод павших или лепестки жёлтой хризантемы на воде
Шрифт:
Затем вкрадчиво надавил, чтобы не растрепал лишнего.
И только потом до него дошло, что это он убил человека. А годами позже осознал, что этот факт прошёл практически мимо его восприятия: стрелял на звук и убитого толком не разглядывал — лишь торчащие из-под замызганного халата ноги в оборванных ботинках. Потом были просто додумки, бравое фантазёрство перед сослуживцами и друзьями на «гражданке».
«Гражданка» встретила солнечным летом, безденежем, жутким (его) стеснением перед девушками, проходной завода, безцельем бытия, дворовой алкогольной компанией, антиалкогольной компанией правительства.
Прошло совсем
Всё разваливалось, рушилось, растрёпываясь лохмотьями, а ты сам вдруг начинаешь замечать, что перестаёшь жить — выживаешь.
Тебя несёт по течению, бросает из крайности в крайность по горячим точкам, госпиталям, к опустевшей квартире…. И кажется мимо жизни. Ты меняешься, вгрызаешься, учишься жить по-новому, но лучше не становишься. Переступая через стыд первых перепродаж, челночной кочевой цыганщиной мотаешься по турциям, вьетнамам, китаям. Медленно, стремительно, закономерно жирея на деньги, облипая не друзьями — приятелями, партнёрами, девицами, матерея и накачиваясь «западными» ценностями.
Это раньше на «запад» взирали облизываясь, теперь дорвавшись жрали всё без разбору, натирая до мозолей извилины, набивая оскомину, прессуя до чёрствости что-то там у себя глубоко внутри.
Сам «запад» поначалу поулыбался и зачастую вполне искренне (особенно те, кто нашёл себе огромный рынок сбыта), тараторя «перестройка», «гласность», покровительственно похлопывая по плечу. Но выгоды своей не забывал и норовил оставить азиатских варваров с носом.
Массовый психоз «девяностых» любви к Америке развеялся весьма скоро. Лишь проплаченные демократы продолжали вилять хвостом и пенить ртом о голодном, тотальном «совке» и западных благодетелях.
Но, в общем-то, жить стали сытнее. Сытые мысли выводят аксиому, что достаток и комфорт жизни — это быт, то есть, то что должно просто быть. Но не это оказывается самое главное.
Можно испытывать гордость за свой большой дом с прекрасной банькой и бассейном. И хоть и не своими руками ты их строил, это всё как показатель твоего умения заработать или добыть деньги. Ещё смешнее выглядят люди, самодовольно восхваляющие свою «тачку». Словно лично её проектировали и стояли за конвейером где-нибудь в Штутгарте или префектуре Сайтама. При этом твоя страна уже несколько лет ничего достойного не производит. А сталкиваясь с иностранцами, уже замечаешь, что их дежурные приклеенные улыбки почти не скрывают презрения — перестав бояться, перестали и уважать.
Поэтому начинаешь оглядываться назад — так ли уж всё было плохо в той большой стране? Конечно можно сказать, что гибкая психика услужливо и избирательно пропускает через розовый фильтр лишь приятные воспоминания детва и юности, но периодически посещая родные места, замечаешь — изменилось всё, и главное люди… люди лучше не стали даже с приобретением достатка.
Сидя как-то в кафе со старыми друзьями (народ, кстати, не бедный и по западным меркам), после пятой рюмки, проанализировав и даже приняв в расчёт тоску по юности и детству, вдруг пришли к выводу, что они во времена Союза неплохо жили. И не то, что богаче, просто — неплохо. И самое главное — как-то душевней и добрей, всё-таки им есть с чем сравнивать. Или это свойство человеческой
А ещё очень хотелось, если не вернуть всё назад (глупо жить прошлым), то хотя бы восстановить былое величие страны, что бы слово «русский» произносили с уважением. Ну, или хотя бы поостерегались презрительно кривить губы.
К тому времени Николай уже имел двойное гражданство и не однократные контакты с российской разведкой, выполняя порой непонятные ему поручения, связанные с его разъездами по странам Азии. Но после смены гражданства Канады на штатовскую «грин карту» за него взялись всерьёз, натаскивая на более серьёзную работу.
Через два часа после того как началась эта заваруха на него вышел координатор. За эти два часа Николай, пользуясь своими источниками, уже добыл немало важной и интересной информации, и вкратце доложил основные данные.
— Ямамото Исороку? Значит не наврали, — словно куда-то в сторону задумчиво протянул координатор, — как ты там говоришь — «Великий адмирал Японии. Главнокомандующий штабом авиации флота»? Прямо барон Мюнхгаузен какой-то! Только тот Англии объявлял войну. Но этот тоже ничего, молодец.
— А вас это вообще не удивляет?! — Удивился Николай, — это же за гранью…
— Ты что, хочешь обсудить это сейчас? — Перебили его на другом конце соединения, — в общем, нам нужна информация из первоисточников. Лучше всего на добровольных началах. Ты, насколько я знаю, часто бываешь в Азии, тебе будет проще, чем другим.
— Вы хотите, чтобы я составил конкуренцию армейским патрулям? — Догадался Николай, чего от него хотят, — не думаю, что это будет так легко. А с Японией дела иметь мне не доводилось. Я в основном с китайцами работал и в Корее. И — и — и…, — протянул он, уже начав обдумывать задачу, — насколько я знаю, японцы не любят русских не менее чем кого-либо из своих недругов, как вы прикажете мне сними договариваться?
— В общем, задачу я обозначил. Сделай что сможешь. А на счёт языка — забей в смартфон переводчик на японский. Я тебе скину кое-какую информацию о русско-японских отношениях. Там наши аналитики сделали интересную подборку. И сам любую информацию скачай. Сейчас сайты про Японию будут самые посещаемые. Это при условии, что федералы вообще не отключат Интернет. Ещё — службы янкесов всполошатся, так что переходим на третий режим. Жду результатов. Отбой.
Запустив компьютер, Николай стал нервно ходить по комнате. То, что творилось за окном выходило за рамки понимания. В голове, на самом деле, вместо чёткого планирования последующих действий, крутились вопросы, во главе которых можно было поставить главное — «Как такое возможно?».
«Если не знаешь, как поступить дальше, сядь и поешь»! — Вспомнил он одно восточное изречение. Но есть ещё не хотелось. Подойдя к компьютеру, он быстро нашёл ссылку указанную координатором, сохранил всё в памяти. Ковырнул ещё всякого и тоже сохранил — по логике власти вырубят интернет. Мысли лихорадило, организм требовал действий. Бросив на пол полотенце, приняв упор лёжа, Николай стал отжиматься. Зачем полотенце? Дома у себя он привык ходить голым и, отжимаясь, чтобы не тыкаться ничем болтающимся в не совсем чистое половое покрытие, приходилось стелить в месте соприкосновения, например, полотенце. Как не забавно бы это выглядело. На сороковом отжиме его прервали.