Последний довод павших или лепестки жёлтой хризантемы на воде
Шрифт:
Смотря на их потуги, молодой матрос из инженерной бригады, не выдержал и предложил им прикрыть лобовое стекло кусками стали.
— И как мы будем их крепить? Двери — да, можно, но на лобовом демаскировать будет, — прищурив глаз, прикидывал капитан.
— А вы их только перед боем крепите, я вам здесь специально дыры сделаю и прорезь, что бы вперёд было видно. Прикажите, пожалуйста, открыть капот, господин капитан, я ещё кое-что предложить хочу, — спокойно, ежеминутно поправляя очки, гнул своё технарь.
— Вот, мотор, — указав, сказал матрос, — он защитит вас от пуль спереди. Но если пули пробьют хотя бы радиатор, долго вы не проедите. Вот сюда, между радиатором и решёткой, тоже можно засунуть лист стали, но лучше перед боем, иначе двигатель может перегреться на марше.
— У тебя какое образование, сынок? — Проникшись, спросил капитан Окияма
— Инженерно-техническое, неоконченное. В 1944 году пошёл добровольцем в армию. Убит… — матрос запнулся, потупил глаза.
— Ничего, парень, мы ещё повоюем, а ты молодец! Скажу твоему начальству, что бы тебя поощрили.
— Я уже получил главное поощрение, господин капитан, — махнув рукой, сказал матрос.
— Понимаю. Ты где родился?
— Моя семья родом из Нагасаки.
— Что ж, мы все в какой-то степени получили второй шанс.
Теперь, готовясь к бою, он вспоминал паренька. Стянув маскирующий тент с кузова пикапа, капрал и два рядовых обнажили крупнокалиберный пулемёт. Боец в микроавтобусе, высунувшись в люк, молотком проделал в крыше две дырки, поставив сверху пулемёт, засунул в них сошки. Получилось удобно и устойчиво.
Неизвестно откуда прошла информация, может кто-то из гражданских имел какое-нибудь хитрое средство связи, может полицейские перед гибелью успели что-то сообщить, возможно выбрались те, кого они заперли в подвале, а вероятней их всё-таки разглядели наблюдатели полиции, но стоило им только появиться — по ним открыли редкую стрельбу.
Две машины пёрли на полном ходу, ведя бешенный, но не очень прицельный огонь — не смотря на ровное шоссе, автомобили раскачивало и потряхивало, мешая точно прицелиться.
Ответную стрельбу открыли плотную, да только толку на дальней дистанции от пистолетов и дробовиков. А вот две М-16 армейского образца это уже опасно. Автомобиль стал напоминать гремящую консервную банку — пули громким, чавкающим звуком, пробивали тонкий металл кузова, застревая в листах стали. Разглядев в бинокль двух гражданских с длинноствольными винтовками, полковник удивился.
Он уже воевал с американцами и знал, что если бы не огневая и техническая поддержка, индивидуально вояки они не очень, хотя когда они их зажали на Гуадалканале в прошлую войну, за свою жизнь янки упёрлись. Но что делают на баррикаде эти чудаки в нелепых шляпах с большими полями. И почему молчит пулемёт в кузове? До капитана только сейчас дошло, что не слышит стрельбу над своей головой.
А пули продолжали щёлкать по капоту, пошло трещинами стекло, железяка впереди спасала (спасибо парню). Машина, вдруг дёрнулась.
— Колесо пробили, — держа, побелевшими руками руль, прокричал сержант.
Наконец замолотила скорострелка. Скорость пикапа упала из-за пробитого колеса, но он всё ровно нёсся к ограждению.
13,2-мм пули, выбивая крошку из бетона, прошивая двери и крылья полицейских автомобилей, ввергли в панику кордон. Кто ещё остался жив, улепётывал со всех ног, побросав оружие, врассыпную, некоторые пытались петлять. Не совсем удачно.
Крупнокалиберный пулемёт опять замолчал. Выскочив из машины, капитан хотел устроить разнос.
— Капрал! Почему…, — но увидев, перезаряжающего ленту бледного рядового, лишь спросил, — а капрал?
— Убит, господин полковник, не повезло, первыми выстрелами.
Допрашивая потом раненого полицейского, капитан узнал, что мужики в шляпах, это охотники из какого-то местного клуба, дескать „на слона, на тигра ходили“, вот и решили помочь полиции, не понимая масштаба происходящего.
— Устроили себе сафари, наивные идиоты, — добавил от себя переводчик.
Получив сведенья о других въездах в город, капитан незамедлительно передал их командующему.
Дальше отряд не стал соваться. Устраняли неисправности, полученные после обстрела. На пикапе меняли колесо. Лобовые стёкла, покрытые сеткой трещин, в обеих машинах пришлось выбить до конца.
Поспели как раз к появлению передовых частей генерал-майора Садасуэ Сэнда. Распоряжался всем молодой капитан 2-го ранга из сил флота.
— Капитан, — обратился к нему Окияма, — не одолжите человечка, у меня капрала убило из пулемётного расчёта, боюсь, два солдата не справятся с этой машинкой.
Окияма указал на возившихся с пулемётом в кузове пикапа двух солдат.
— У вас ещё что, смотрите, что для меня наворотили, — капитан, вылезший из салона машины, чем-то похожей на пикап Окиямы, выглядел слегка нервным, взмыленным, форменное кепи отсутствовало, волосы были растрёпаны ветром.
Как раз подкатил армейский грузовик со спаренной 25-ти миллиметровой зенитной пушкой в кузове.
— Мне тоже что-то подобное хотели установить, но отказался.
— И правильно сделал — польза от неё по воздушным целям нулевая.
— Довелось пострелять?
— Да-а-а, — поправляя волосы, протянул капитан, — в небе засекли такую забавную штучку, сначала приняли её за высотный самолёт, а потом разглядели,
— Безпилотник, — догадался Окияма.
— Да, — кивнул капитан, — стали палить из „девяносто шестой“, но её трясло вместе с машиной так, что мы и не надеялись попасть. Как вы правильно заметили, пилота в летательном аппарате не было, некого было даже попугать.