Последний довод павших или лепестки жёлтой хризантемы на воде
Шрифт:
Дым рассеялся и майор, вдруг разглядел противника — какая-то железяка на колёсах с вытянутым сверху безбашенным стволом, а позади неё шевелились фигурки автоматчиков.
„Вероятно „Страйкер“ со 105-милиметровкой“! — Слегка сомневаясь, предположил Суганами.
— Цель право тридцать, дистанция триста!
— Готов! — Ответил наводчик — бронебойный снаряд давно уже был в казённике.
— Огонь!
Грохот выстрела оглушил.
— Вперёд! — Скомандовал командир. Самоходка меняла позицию — судя по танкам 50-мм броня не выдержит попадания. Майор надеялся что манёвр спасёт от ответного выстрела.
Но противотанковый снаряд видимо с первого выстрела вскрыл броню американской техники, и из-за укрывшей её постройки слышались разрывы и вспышки детонирующего боекомплекта.
Но не эту уже интересовало майора. Самоходка, объехав обломки японского самолёта, задирая пушку, накатывала на полностью сложившуюся от взрыва хлипкую постройку, как вдруг наполнилась звоном от выбивающих дробь из её лобовой брони крупнокалиберных пуль. Вертолёт приподнялся из-за здания, из пулемётов выкашивая пехоту. Под одним из пилонов пыхнуло.
— Назад! — Заорал майор.
Перед носом самоходки, поднялся огнём и строительной крошкой близкий взрыв. Экипаж, на какое-то мгновенье ослеп и оглох, „Хо-ни“ лязгая неуклюже пятилась из-под обстрела.
Они не видели, как длинный трассер строенной автоматической пушки на бронетранспортёре, разодрал в клочья „Дефендер“.
Вдруг машина закрутилась на месте.
— Гусеницу сорвало! — Закричал водитель.
— Экипаж, выходим! Устраняем неисправность!
Из-за близкого взрыва сорвало лишь одно звено и механик-водитель, остервенело молотя кувалдой, вгонял новое. Через пять минут Суганами понял, что ещё и вывело рацию из строя, теперь он потерял управление ротой. Команду автоматически принял его заместитель и видимо повёл батарею дальше.
Самоходку удалось починить только минут через двадцать. Полк прокатился дальше, оставляя за собой сгоревшую технику и трупы, своих и чужих. Территория базы была изрядно перепахана, приходилось постоянно объезжать или перескакивать воронки от авиа и артналёта.
Преимущество гусеничной техники сказалось перед колёсной — подбитая БМП „Страйкер“, застряв с порванными покрышками в здоровенной яме, смрадно и черно дымила. Ещё одна колёсная бронированная машина, нырнув в большую воронку от попадания бомбы, зарылась длинным стволом гаубицы во взрыхленный асфальт.
— Вперёд, быстрее! — Отстав от основных сил, можно было нарваться на шального пехотинца-гранатомётчика, и майор подгонял водителя.
Объезжая завалы, выскочив из-за высоких ангаров, самоходка вдруг оказалась в тылу у двух американских БМП и „Хаммера“. Укрывшись за подбитой японской техникой, „Страйкеры“, возвышаясь высоко расположенными автоматическими пушками, дырявили броню зазевавшихся по флангу „Чи-ню“.
— Цель влево пятьдесят! Вторая цель влево тридцать, дистанция шестьсот! Огонь!
Отдача-выстрел! 75-мм снаряд самоходки, влепившись, словно в кровавое масло, прошёл через американских пехотинцев, укрывшихся за ближайшей БМП, встрял ей в зад. Вспухнув, машина как-то вся расползлась, нелепо раскорячив колёса. Вторая среагировала мгновенно, откатив назад, разворачивая надкорпусную турель. Однако оператор артустановки не успел произвести выстрел — прилетевший от танков снаряд, срезал автоматическую надстройку.
Экипаж покалеченной БМП попыталась воспользоваться преимуществом скорости, бросив без прикрытия своих пехотинцев. „Страйкер“ обделавшись облаком дымовой завесы, резво затрусил вдоль дороги, но очередной снаряд вмиг преодолел расстояние до выставленной кормы, не заметив её слабого бронирования, взорвался уже в районе передка, вырвав целый клок верхней лёгкосплавной плиты, добив и весь механизм, и людей внутри. На удивление развороченная кастрюля БМП с остатками пищи для огня лишь слегка дымила, так и не сдетонировав боеукладкой.
Шестиствольный пулемёт „Хаммера“, тоже резко сорвавшегося в бегстве, лишь выбивал искры из брони самоходки. Его водитель, постоянно петляя, умудрялся уводить машину от попаданий, но перевернулся, влетев в яму оставленную снарядом или бомбой.
По территории уже бегали солдаты с „Арисаками“, добивая выживших американцев.
А где-то там над дымами, затянувшими некоторые части восточного побережья Америки, вне досягаемости на высоте 18 тысяч метров, инверсия обозначила „Иглов“. На высоте 8000 метров шли „Тандерболты“. Ещё ниже, в среднем на четырёх тысячах, уже осторожно ползли различные типы вертолётов и транспортных самолётов, поднятые по тревоге с военных баз и станций ВВС США в штатах: Мэн, Нью-Йорк, Пенсильвания, Джорджия.
Ополовиненный полк ушёл далеко вперёд, растекаясь по территории меж уцелевшими постройками. Дым не собирался рассеиваться и видимость по-прежнему было почти нулевая.
„Как плохо без связи“, — подумал майор Суганами, приказывая остановиться. Самоходка скользнула по асфальту и встала — дизель тихо урчал на холостом ходу.
— Сколько ещё снарядов осталось? — Спросил у заряжающего майор и получив бравый ответ „больше половины“, открыл люк.
Выбравшись на броню, он окинул взглядом место боя. Мимо проходили поодиночке и малыми колоннами набитые солдатами грузовики, тягачи тащили полевую артиллерию. Увидев остановившуюся штабную машину, майор спрыгнул на землю.
Выглянувший из пассажирского места штабной офицер в чине капитана, быстро не вставая козырнул.
— Майор, ваша „Хо-ни“ цела?
Получив быстрые пояснения о разбитой рации, капитан кивнул:
— Видите вот то серое здание? За ним уцелевший ангар, пройдете ещё дальше метров сто. Серое здание. Начальник штаба там сейчас проводит оперативное совещание. За мной ехали машины из службы тыла и ремонтные бригады — может получится быстро исправить вашу радиостанцию.