Последний довод
Шрифт:
– Послушай, великий Юпитер, - обратился к Зевсу Марс на привычном ему италийском.
– Что ты думаешь про наши олимпийские дела?
– В смысле?
– Зевс сделал вид, что не понял.
– Тебе не кажется, что этот мальчишка Меркурий несколько зарвался? Нет, я, конечно, понимаю, он - твой сын, но, извини, у римских Богов не принято, чтобы сын зазнавался перед отцом… Короче, ты меня понимаешь?..
Зевс понимал, но виду не подал. В общении с этим прямолинейным воякой он чаще всего прикидывался простачком, что давало время обдумать уклончивый ответ на прямо поставленный
– Чем же тебе насолил мой сын Гермес?
– Зевс щелкнул пальцами, подзывая молоденького купидончика. Тот сделал в воздухе лихой вираж и почтительно преподнес шефу серебряный рог с амброзией.
– Чем насолил?
– зловеще прошипел Марс.
– Так он всем теперь командует! Но не впрямую, а исподтишка, мерзавец! Всех подкупил, всех! Ну скажи, великий Юпитер, было ли в истории такое, чтобы страны воевали из-за падения каких-то котировок на какой-то проклятой торговой бирже? Это что, повод для войны? Да мне стыдно даже про это слышать! Надо же придумали: котировки! Иное дело, когда из-за яблока раздора государства великие друг на друга войной пойдут, из-за Елены Прекрасной или островов спорных, из-за рудников золотых. Но чтобы из-за котировок, чтобы цены на нефть сбить!..
– Ты знаешь, что люди называют нефть черным золотом?
– осторожно спросил Зевс.
– Слышал, слышал, - заверил Марс, - это твои греки все придумали, не зря ж исстари нефть греческим огнем прозвана.
– А о том, что тем же греческим огнем с древних времен люди корабли противника в баталиях морских жгли, ты не говоришь, и про напалм из той же нефти забываешь? И что танки- самолеты бензином, солярой заправляют, ты, разумеется, тоже забыл…
Марс набычился:
– Да я не про то хотел сказать.
– Он почесал залысину.
– А про что же я хотел? Вот, проклятия Аида, забыл совсем! Ладно, как вспомню, загляну…
Марс поймал еще одно облачко, выдавил его прямо себе на грудь и, отфыркиваясь, принялся надевать матрику.
Джип с дипломатическими номерами подъехал к небольшому дому, обнесенному бетонным забором с бойницами. Из кабины вышел высокий человек в камуфляже, выложил на капот брезентовую сумку и расстегнул молнию. Появившийся из дома клювоносый абрек закинул автомат за спину, запустил руку внутрь сумки и вытащил несколько пачек зеленых денег. Разорвав одну из них, проверил деньги на просвет, достал из кармана трубку и, нажав на кнопку, прохрипел гортанно:
– Хозяин, все нормально, дэнги прыбыл!
Той же ночью отряд несколькими колоннами стал спускаться по ущелью. Русский Полковник в штабном вагончике наклонился над картой и сверил показания осведомителей с данными авиаразведки.
– Петраков!
– крикнул он в шипящую, как масло на сковородке, рацию.-Дай-ка из «Градов» по четырнадцатому и пятнадцатому квадратам, да мин не жалей, хорошенько дай…
– Так вот, - продолжал Марс, прилаживая просоленные, потертые ремни матрики под мышками, - я о твоем сыне. Тебе, конечно, виднее, но многие авторитетные боги недовольны…
Он пристегнул меч, и в Иерусалиме около уютного кафе взорвался напичканный взрывчаткой смертник. Еврейский премьер дал команду, и израильская военщина стала привычно утюжить танками арабскую деревенщину.
– Конечно, вы - греки, всегда к торговле были неравнодушны, - закончил Марс, - но всему же есть предел…
Бог войны встал, по-армейски оправился, надел шлем и шагнул с облака. Чернокожие парни в одинаковых камуфляжах с одинаковыми автоматами Калашникова тут же перестали грабить деревни и попрыгали в окопы. Первый снаряд с воем пролетел над кабиной крашенного в белый цвет джипа с буквами «UNO» на дверях.
Гера в последний раз провела кисточкой по ногтю мизинца и полюбовалась на результат работы. Результат ее удовлетворил. Хороший все-таки нынче лак для ногтей на Олимпе. Что ж, хоть какая-то польза от этого несносного Гермеса, небесного фарцовщика, зачатого ее мужем от этой дуры Майи явно по неосторожности. Жаль, очень жаль, что в те времена люди еще не придумали этих маленьких резиновых штучек. Скольких проблем они помогли бы избежать на Олимпе, тем более учитывая темперамент Зевса. Вот так получается, герои были, а презервативов не было, теперь наоборот…
Гера вооружилась цилиндриком туши для ресниц с золоченой надписью «Paris» и сделала знак Афродите. Богиня любви послушно взяла в руки зеркало и наклонила его, чтобы жене главного Бога было удобнее наводить красоту. Но порой она тайком посматривала за край облака на свою статую, по колено утопавшую в пене шампанского.
– Ровнее держи, не отвлекайся, успеешь еще насмотреться, - одернула ее Гера. Афродита испуганно вздрогнула, едва не выронив зеркало, а Гера продолжила: - Вот о чем я хотела с тобой поговорить, милочка. Я тут на днях просмотрела аналитические исследования социологов… Что-то ты мало стала уделять внимания'белым народам, европейцам в частности. Скоро ведь совсем растворятся они в племенах иноземцев. А ведь европейские народы первыми приняли истинную веру в Богов Олимпа, и они в основном сохраняют нам преданность, порой даже не сознавая этого.
– А я-то при чем?
– нервно дернула плечами Афродита.
– Как при чем?
– удивилась Гератакой несообразительности.
– Не от тебя ли в первую очередь зависит приумножение народонаселения? К примеру, никак не могу понять, чем тебе так по нраву этот Китай. Ну ладно, Индия - это понятно, храм любви, Камасутра, Тадж Махал, но Китай?..
– А че я? Я ничего такого, я ко всем одинаково… - залопотала Афродита.
– Так почему же тогда европейцы и одного ребенка завести считают достаточным, а китайцы плодятся, как кролики?
– Слушай, Гера, только не надо на меня чужих собак вешать, ладно?
– неожиданно грубо возразила Афродита.
– Я отвечаю за любовь, а с любовью в Европе все в норме, как и везде. А то, что они рожать не хотят, это к Деметре, или скорее по твоей части. Ты же у нас Богиня плодородия и брака.
– А ты, милочка, что-то осмелела в последнее время, - удивленно сказала Гера.
– Думаешь, если везде салонов красоты да бутиков в честь тебя названных пооткрывали, то и главному богу перечить можно? А то, что болезни дурные тоже в честь тебя «венерическими» именуются, ты забыла?