Последний еврей Багдада
Шрифт:
Но загвоздка в том, что он ничего не говорил Барзани, то есть Афанди об Элиз. С другой стороны, у этого человека везде – свои глаза и уши. Он без труда мог узнать бы об отношениях молодых людей. Но даже если так, то зачем ему похищать Элиз?
Рация, при помощи которой можно связаться с загадочным арабом, осталась в номере. Следовало ли немедленно передать ее американцам? Это ведь не сложно – выйти на связь со сводным братом Хуссейна якобы для того, чтобы поделиться какой–то новой информацией. Он ответит, союзники запеленгуют его местонахождение и... И что будет тогда?
Тогда будет операция по поимке родственника беглого
Впрочем, все эти умозаключения ни на чем не основаны. Вряд ли девушка вообще у Барзани. Много ли он знал об Элиз? Она ведь провела какое–то время здесь в Ираке до того, как репортер приехал и встретил ее. Она могла заниматься какими–то собственными расследованиями, которые теперь вот так вот отозвались.
Но нет. Это его глупые фантазии. Самый опасный человек, с которым им приходилось сталкиваться в последнее время – Рудольф Кельц. Это он пытался убить их с Фарухом в "Канал–отеле". Он же и похитил Элиз. Зачем? Возможно, затем, чтобы узнать о том, насколько далеко продвинулись репортеры в своем расследовании. Получается, что когда он узнает это, девушка ему будет больше не нужна.
От немедленного помешательства Дэвида спас Фарух. Помощник принес свежие новости:
– Ее видели по меньшей мере два таксиста. Оба заметили, что она – редкая красотка.
Дэвид поморщился. Понимал ведь, что не до ревности сейчас, но все равно ничего поделать с собой не мог.
– С ней были трое. Один шел вперед, двое – по бокам. На вопрос, могла ли она идти не по своей воле, оба ответили, что – да, могла. То есть, когда человеку угрожают, к примеру, ножом или пистолетом, то это внешне не всегда заметно.
– На какой машине они уехали?
– Ни на какой. Они направились сюда – в сторону набережной. То есть, наверняка, воспользовались лодкой.
– Тогда все ясно, – воскликнул репортер и бросился в сторону "Палестины".
Как бы не был он взбудоражен, как сильно не были бы натянуты его нервы, следовало все же сделать паузу, прийти в себя, прежде всего для того, чтобы не совершить необдуманного поступка, который может повредить Элиз.
Водопровод в отеле уже починили. Дэвид заставил себя встать под ледяной душ и провести под струями минут десять – ровно столько, сколько понадобилось, чтобы его стала колотить сильнейшая дрожь, а единственной мыслью оставшейся в голове была мысль о том, что нужно немедленно согреться. Решение пришло само собой. Надо все же связаться с Барзани. Мысленно Дэвид продолжал назвать его этим именем. Надо связаться с ним и назначить ему встречу. Затем в последний момент обратиться к Забровски и вместе с ним отправиться на захват. Майор тщеславен. Он не откажется от лавров человека, захватившего брата Саддама Хуссейна, за голову которого к тому же наверняка назначена награда.
– Это Дэвид Дункан, – произнес репортер, повернув рычажок рации, – Барзани, у меня к вам срочное дело.
– Ждите, – произнесли в ответ после небольшой паузы.
Голос при этом, как показалось Дэвиду, был ему незнаком.
– Просто ждать!? – чуть громче, чем следовало произнес он в микрофон.
На этот раз ответа не последовало. Воцарилась тишина.
– Сколько еще ждать? – спросил он.
– Ждите, – ответил все тот же голос, который совершенно точно не принадлежал Барзани.
Дэвид перестал вышагивать по номеру и сел за стол. Рацию поставил перед собой, а голову опустил на руки. Навалилась усталость. Как ни сильно было нервное напряжение, но изможденное сознание требовало передышки. Веки сами собой сомкнулись. Дэвид погрузился в сон.
Разбудил его гостиничный телефон. Солнце клонилось к закату.
– Вам письмо, сэр. Только что доставлено курьером. Прикажете принести или заберете сами?
Не став отвечать, репортер бросился вниз.
Записка в запечатанном конверте была от Элиз. Как и в прошлый раз, – подумал он, – только теперь не на дорогой матовой бумаге, а на дешевой серой. Внутри наклонным торопливым почерком было написано:
"Милый Дэвид,
я в руках известного тебе человека. Они следили за нами все это время. Им нужно знать, что сказал тебе старик–библиотекарь на лестнице. Умоляю тебя, оставь записку на мое имя с текстом его слов в "Шератон–Иштар". Мои похитители ее заберут. Если ты не сделаешь это, через сутки меня убьют. Пока эти люди очень любезны со мной. Они даже купили для меня лекарство в аптеке. Ты же знаешь, что "Кинин" мне нужен постоянно. В последнее время спазмы ног участились. А еще я постоянно думаю о тебе, вспоминаю, как первый раз увидела тебя в баре в "Палестине". Ты сидел за столиком недалеко от барной стойки. Ты был такой красивый. Как же мне хочется вновь оказаться там и выпить с тобой их фирменный джин с тоником.
Любящая тебя, Элиз".
Репортер вышел из гостиницы. Он в десятый раз пробегал глазами записку, текст которой, казалось, уже и так выучил наизусть. Она любит его! Это, конечно, важно, но еще важнее сейчас понять, как следует поступить дальше.
Обдумывая ситуацию, Дэвид не заметил, как сзади к нему подъехала машина.
Глава XXVI. Хулиган и карапуз
Вавилон,
16 августа 331 года до н.э., 10 часов 15 минут
Еще накануне Агния твердо решила, что ни на какое свидание не пойдет. Отец сказал, что теперь ей нельзя оставаться в городе. Ее видели в храме Иштар, и ее описание есть у врагов. В полдень из Вавилона в Дамаск уходит караван Арианта. Она поедет вместе с ним.
Путешествие будет безопасным. Леон устроил все так, что напасть на купца никто не посмеет. Люди Хамида их не тронут, остальные шайки также строго–настрого предупреждены.
Это последняя возможность покинуть город, не опасаясь за свою жизнь. Затем, как решил отец, бандам отдадут приказ грабить всех подряд. Таков был его план. Накануне решающей схватки персов и греков в самом сердце вражеской державы следовало сделать все возможное для того, чтобы посеять хаос и панику.
Оставаться в самом городе опасно еще и потому, убеждал Элай, что очень скоро и здесь все переменится. Начнутся стычки между персами и вавилонянами. Вчерашняя операция только на первый взгляд выглядела провальной. На самом деле сработал план "бета". Охрана Ферзана с оружием вошла на священную землю. Уже накануне возле храма собралась возмущенная толпа, и персов дважды забрасывали камнями.