Последний гамбит

Барнс Дженнифер Линн

В этот раз Ребекка промолчала. Я мягко коснулась ее своим плечом, молчаливое, осторожное «я рядом». Я задумалась, чувствовал ли Ксандр себя таким же беспомощным, как и я, видя, как вспарываются ее старые шрамы.

– Могу я спросить вас кое о чем? – спросила Иви Мэллори.

Мэллори улыбнулась.

– О чем угодно, дорогая.

– Вы моя бабушка. Ваш муж здесь? Он мой дедушка?

– Зачем нам об этом говорить? – Ответ Мэллори был сдержанным.

– Все, чего я когда-либо хотела, – это узнать свои

корни, – надавила Иви. – Прошу вас.

Мэллори долго смотрела на нее.

– Ты можешь назвать меня мамой? – мягко попросила она. Я увидела, как Ребекка покачала головой: это было плохой идеей.

– Ты расскажешь мне об отце Тоби? – спросила Иви. – Пожалуйста, мам.

Мэллори закрыла глаза, и я задалась вопросом, какие части ее души оживило это единственное маленькое слово от Иви.

– Иви, – резко произнесла я, но мать Ребекки начала говорить:

– Он был старше. Очень красив и загадочен. Раньше мы тайком гуляли по территории поместья, даже забирались в дом. В те дни у меня была полная свобода действий, но мне было запрещено приводить гостей. Мистер Хоторн ценил уединение. Он бы сошел с ума, если бы узнал, что мы делаем в его священных залах. – Мэллори открыла глаза. – Девочки-подростки и запретное.

– Как его звали? – спросила Ребекка, делая шаг в сторону своей матери.

– Это тебя не касается, Ребекка, – рявкнула Мэллори.

– Как его звали? – Иви повторила вопрос Ребекки. Может быть, это задумывалось как проявление доброты, но обернулось жестокостью, потому что она ответ получила.

– Лиам, – прошептала Мэллори. – Его звали Лиам.

Иви наклонилась.

– Что с ним случилось? С твоим Лиамом?

Мэллори напряглась как марионетка, нитки которой внезапно натянули.

– Он ушел, – голос ее прозвучал спокойно – слишком спокойно. – Лиам ушел.

– Почему он ушел? – Иви взяла Мэллори за руки.

– Он просто это сделал.

Раздался звонок в дверь, и Орен направился к выходу. Я пошла за ним в коридор. Когда его пальцы сомкнулись на ручке, он отдал приказ, несомненно, одному из своих людей снаружи.

– Окружить. – Орен оглянулся через плечо: – Оставайся на месте, Эйвери.

– Почему Эйвери должна оставаться на месте? – спросил Ксандр, вставая рядом со мной. Ребекка сделала шаг, чтобы последовать за ним, затем заколебалась, застыв в своем личном чистилище, между нами и словами, которые шептали Иви и ее мать.

Мой мозг нашел ответ на вопрос Ксандра быстрее, чем Орен смог его сформулировать.

– Я первый раз покинула поместье с тех пор, как доставили последнюю посылку, – отметила я. – Вы думаете, привезли еще одну?

В ответ глава службы безопасности открыл дверь с пистолетом наготове.

– И тебе привет, – сухо сказала Тея.

– Не обращай внимания на Орена, – поприветствовал ее Ксандр. – Он принял тебя за угрозу менее пассивно-агрессивной разновидности.

Звук голоса Теи разрушил лед, который приморозил ноги Ребекки к полу.

–

Тея. Я хотела позвонить тебе, но мама забрала телефон.

– И кто-то выключил мой, – сказала Тея. Она перевела взгляд с Ребекки на меня. – Пока я была в душе, кто-то зашел в мой дом, в спальню, выключил телефон и оставил рядом с ним написанное от руки указание принести его сюда.

Тея вытащила конверт. Он был темно-золотистого цвета и сиял на свету.

– Кто-то вломился в твой дом? – уточнила я приглушенным голосом.

– В твою спальню? – Ребекка мгновенно оказалась рядом с Теей.

Орен взял конверт. Он устроил ловушку для курьера здесь, но сообщение доставили в другое место – Тее.

Значит, ты видел ее фотографии? Ее видео? – мысленно спросила я похитителя Тоби. Вот что она получила за помощь мне?

– Я приставил охранника к твоему дому, – сказал Орен Тее. – Он не сообщил ни о чем необычном.

Я уставилась на конверт в руке Орена, на мое полное имя, написанное на лицевой стороне. Эйвери Кайли Грэмбс. Что-то щелкнуло внутри меня, я схватила конверт и перевернула его, чтобы увидеть сургучную печать.

У меня перехватило дыхание от дизайна печати. Концентрические круги.

– Как на диске, – сказала я, слова застревали у меня в горле.

– Не открывайте его, – приказал Орен. – Я должен убедиться…

Остальные его слова потонули в реве в моей голове. Мои пальцы вцепились в конверт, как будто включился автопилот. Как только я сломала печать, конверт развернулся и открыл послание, написанное на внутренней стороне блестящими серебристыми чернилами.

363–1982.

На этом все. Всего семь цифр. Номер телефона? Не было кода, но…

– Эйвери! – закричала Ребекка, и я вдруг увидела, что бумага, которую я держала в руке, загорелась.

Пламя поглотило сообщение. Я уронила его, и через несколько секунд от конверта и цифр остался лишь пепел.

– Как… – начала я, как только Ксандр оказался рядом со мной.

– Я мог бы сделать такой конверт. – Он выдержал паузу. – Если честно. Я делал такие.

– Я просил вас подождать, Эйвери. – Орен посмотрел на меня взглядом, который я могла бы описать как отеческий. Я явно ходила по очень тонкому льду.

– Что было сказано в сообщении? – поинтересовалась Ребекка.

Ксандр достал ручку и треугольник бумаги, казалось бы, из ниоткуда.

– Напиши все, что запомнила, – велел он.

Я закрыла глаза, вызывая в памяти изображение цифр, – а затем написала: 363–1982.

Я повернула листок к Ксандру.

– Одна тысяча девятьсот восемьдесят второй. – Ксандр ухватился за цифры после дефиса. – Это может быть год. Триста шестьдесят третий день которого двадцать девятого декабря.