Последний ход за белой королевой
Шрифт:
– Можно говорить по-русски? – спросил я встречавшую нас даму.
– Конечно. Мы всякому гостю рады, – ответила она без акцента.
– Сначала мы хотели бы выпить что-нибудь в баре.
– Бар работает только вечером.
– Но нам бы хотелось перекинуться парой слов с барменом.
– С Мишей?
– Да, да.
– Он приходит значительно позже. Хотя… Кажется, только что был здесь. Я спрошу.
Она отошла на минуту и вернулась с официантом, высоким хлопцем средних лет в роскошной национальной одежде и с усами под Тараса Шевченко.
– Вы ищете Мишу? – спросил он.
– Да.
– Так вы разминулись с ним пятью минутами. Но вы найдете его на набережной. Он всегда после обеда гуляет там.
Вмешалась встречавшая нас дама:
– Даже если вы его не найдете, то погуляете по набережной. Вы знаете, какая она у нас? Просто самая лучшая в мире.
– Я слышал об этом. Но как я его узнаю?
– Вы знаете его фамилию?
– Нет.
– Таль. Он – Миша Таль. Гроссмейстера Таля вы должны знать. Так вот наш Миша похож на гроссмейстера: небольшого роста и хлипкий.
– И у него в руках большой зонт с черно-белыми полосками, – добавила дама. – Он болеет за какой-то итальянский клуб, и это цвета клуба.
«Прямо наваждение какое-то! – подумал я. – После Мишеля Платини Михаил Таль. Не иначе следующий будет Михель Шумахер!»
Однофамильца гроссмейстера мы узнали сразу. Он шел не спеша, размахивая большим черно-белым зонтом.
Мы обогнали его. Потом остановились. Начала Мальвина:
– Мы специально приехали из Бразилии, чтобы поговорить с вами.
Маленький человек застыл, смерил взглядом сначала Мальвину, потом меня и грустно изрек:
– Я еще не знаю, хорошо это или плохо. Но Бразилия очень далеко и, если вы действительно приехали оттуда, а не из Москвы, то, наверное, у вас есть основания для того, чтобы останавливать меня на набережной.
Он явно волновался, и я решил его успокоить:
– Нам срочно нужна ваша консультация. Только консультация. А остановили мы вас потому, что сами хотим подышать воздухом, полюбоваться вашей набережной.
– Тем более, что погода сегодня отличная, – продолжила Мальвина.
– Тогда давайте присядем, – предложил Миша. – Скамейки уже сухие.
Мы сели.
– Так что вам надо? Хотя сначала я хотел бы знать, кто вас ко мне прислал. Я не спрашиваю, кто вы такие, потому что вы не скажете. Да и, откровенно говоря, мне это неинтересно.
– Мы вчера беседовали с Микеле Платини.
– Как он себе чувствует? Дома у него все в порядке?
– Как дома, не знаю. Мы беседовали с ним в Сгрене, есть такая тюрьма в Милане.
– Да, – вздохнул Миша, – ему не повезло. Он просил передать мне привет?
– Я думаю, что он непременно сделал бы это, но ему мешали надзиратели.
– Я понимаю, – снова вздохнул Миша. – Вы старый знакомый Микеле?
– Мне приходилось с ним работать.
– Вы уже не молодой человек и хорошо говорите по-русски, значит, вы учились в России еще в то время. В таком случае вы должны были изучать закон перехода количества в качество.
– Я представляю, что это такое.
– Вы представляете. А я знаю. Я преподавал философию в Одесском университете. Так вот. Если количество информации, которую вы хотите получить от меня, перейдет в новое качество, то мне хотелось бы иметь более веские гарантии, чем рассказ о встрече с уголовником в тюрьме. Гарантии – это всегда гарантии. Хотя какие могут быть поручительства теперь, когда все перемешалось?! Так что за информацию вы хотите получить?
– Меня интересуют частные швейцарские банки.
– Вы хотите положить деньги в банк. Зачем? Пользуйтесь жизнью, пока вы молоды. Да-да, вы еще молоды. Вам нужно тратить деньги на вашу замечательную спутницу, а не гноить их в банке.
– Я не хочу класть деньги в банк. Как раз наоборот.
– Надеюсь, вам не пришла в голову мысль ограбить банк! От друзей этого сицилийца можно ожидать всякого.
– Я знаю номер счета. Но не знаю банка.
– А это понятно. Но хоть что-нибудь вам известно о банке?
– То, что его владелец был или есть человек по фамилии Энгельс. Хотя человек, от которого я узнал название банка, мог зашифровать имя. Он склонен к мистификациям.
– И это понятно. То есть это может быть банк Крюмме, Энгель и сыновья.
– Такой есть?
– Нет. Просто предположение.
– Вы нам поможете?
– Ради бедолаги Микеле.
– Когда я могу получить ответ?
– Завтра. В это же время. На этом же месте.
– И посмотрите, нет ли банкиров по фамилии Маркс.
– Я уже догадался.
– Почему-то я не очень верю, что этот бывший преподаватель философии поможет нам, – размышляла Мальвина за ужином. – Не похож он на специалиста по швейцарским банкам.
– А он и не специалист. Он просто знает этих специалистов.
На следующий день пароход снова доставил нас в Монтрё. Миша сидел на скамейке неподалеку от ресторана. Мы подсели к нему.
– Увы, – начал он, – банков, с указанными вами координатами, в Швейцарии нет. Не могли бы вы дать мне еще какие-нибудь данные?
Мне ничего не оставалось, как рассказать ему, что мы получили записку, где есть указание на Эвиан, рейс парохода и на имя Энгельс.
– Есть и номер счета, – добавил я.
Миша поразмышлял с пару минут.
– Все правильно. Вы мыслили верно. Но где здесь ошибка? Покажите мне точно, как было указано в записке.
Я написал: «Evian 10.45. – Engels».
– Почему перед Энгельсом стоит тире – вслух рассуждал бывший преподаватель философии. – Это может быть, как вы и предполагали, «кто-то и Энгельс». Или это не тире, а минус, тогда это может означать: «Но не Энгельс». В этом случае, конечно, Маркс. Нет, вы рассуждали правильно. Но я еще посмотрю Фейербаха, Лафарга. Вам повезло, что вы попали на преподавателя марксистской философии. Где вы остановились в Эвиане?