Последний хранитель
Шрифт:
А Мульч уже не мог больше сдерживаться. Он высвободил поток водянистого жира, ветра, и полупереваренных остатков пищи, который дал солнечному самолету пару лишних футов высоты — как раз достаточно для того, чтобы он воспарил над озером.
Беллико приземлилась как раз вовремя — и в нее врезалось нечто, что при большой фантазии можно было назвать собачьим черепом.
«Я не буду думать об этом», — сказала она себе и поплыла к берегу.
Артемис надавил на педаль еще раз, и двигатель самолета заработал. Единственный пропеллер на носу самолета
— Что случилось? — вслух поинтересовался Артемис. — Что это был за звук?
— Спроси что-нибудь попроще, — посоветовала Элфи, — и управляй самолетом.
Неплохая идея, так как они уже давно миновали лес. Двигатель работал, действительно, но солнечная батарея не имела никакого заряда, и они могли только планировать какое-то время.
Артемис отвел рычаг назад, поднимая самолет на сотню футов ввысь. И когда он увидел широкий мир, расстелившийся далеко внизу, весь масштаб плана Опал внезапно стал до ужаса очевиден.
Дороги, ведущие в Дублин, были освещены огнями взорванных двигателей и горючих материалов. Сам Дублин, наоборот, был погружен во тьму, если не брать в расчет вспышек оранжевых молний там, где взорвались генераторы. Артемис увидел два громадных судна, столкнувшихся в гавани, а еще один застрял на мели, как кит, выброшенный на берег. Слишком много пожаров было в самом городе, и ввысь поднимались столбы дыма, собираясь в небе, как грозовая туча.
«Опал хочет овладеть этой новой планетой», — думал Артемис. «Я ей этого не позволю».
Именно эта мысль вернула Артемиса в реальность. Именно эта мысль дала толчок разработке нового плана, который мог бы положить конец замыслам Опал.
В последний раз.
Они летели над озером, но это было совершенно не похоже на грациозный полет — больше похоже на задержанное падение. Артемис боролся с управлением, и у него создавалось впечатление, что оно с ним тоже борется, пока он старается сделать их снижение как можно более плавным.
Они пролетели над кучкой сосен и прямо над Вратами Берсеркеров, где трудилась в магической ауре Опал Кобой. Элфи использовала возможность оценить силы врага.
Опал была окружена кольцом Берсеркеров. Там были и пираты, и глиняные воины — разношерстная, в общем, компания. Стены за Вратами сторожило еще больше Берсеркеров. На стенах были в основном животные — пара лис, даже олень, прохаживающийся вокруг камней и принюхивающийся.
«И никак не пробраться», — подумала Элфи. «И начинает рассветать…».
Опал дала себе время до рассвета, чтобы открыть печать.
«Быть может, ей не удастся открыть печать, и солнечный свет сделает нашу работу», — помечтала Элфи. «Но вряд ли Опал позволит себе ошибиться в расчетах. Слишком много времени она провела в тюрьме, составляя этот план».
Мы не можем полагаться на что-то или кого-то. Если план Опал провалится, то обеспечить это должны только мы.
Рядом с ней, о том же самом думал Артемис. Единственным различием было то, что у него уже были зачатки плана.
Если бы ирландец озвучил свой план прямо сейчас,
Чтобы развернуть эту стальную торпеду, Артемису нужно будет довериться двум людям, со всеми их недостатками.
Жеребкинс со своей вечной паранойей будет полезен.
И самолюбие Опал Кобой должно быть настолько безудержным, чтобы она не смогла уничтожить человечество, не показав сей славный момент своим злейшим врагам.
В конце концов, Элфи надоело сидеть и смотреть на жалкие попытки Артемиса преуспеть в пилотировании.
— Дай мне рычаг, — потребовала она. — Делай полные круги, когда мы достигнем земли. А это случится довольно скоро, насколько я понимаю.
Артемис отдал управление совершенно безропотно. Было не самое подходящее время для доказательства своей крутизны. Элфи была в десять раз лучшим пилотом, чем он, и, наверное, в сотни раз более крутой, чем он. Однажды он видел, как Элфи ввязалась в драку с эльфом, который посмел сказать ей, что у нее милая прическа. Она восприняла это как сарказм, ведь как раз в этот самый день она сделала себе ежик.
Вообще, Элфи нечасто ходила на свидания.
Элфи мягко толкнула рычаг плавным движением руки, выравнивая самолет и направляя его к каменистой подъездной дороге поместья.
— Дорога слишком короткая, — заметил Артемис.
Элфи приподнялась на сидении, чтобы лучше видеть.
— Не волнуйся. Скорее всего, шасси разлетятся в куски из-за столкновения.
Артемис скривил рот в гримасе ужаса.
— Большое спасибо. А я-то думал, мы в большой опасности.
Элфи боролась с упирающимся рычагом, как будто он сопротивлялся аресту.
— Опасность? По-моему, посадка на искореженном самолете — типичное утро вторника для нас с тобой, гений.
Взглянув в этот момент на Элфи, Артемис почувствовал невероятную любовь к ней. Если бы он мог остановить последние десять секунд и осмыслить все это в менее напряженной ситуации! Как же пламенно красива была его лучшая подруга…. Никогда Элфи не казалась ему такой нужной, как в те моменты, когда она балансировала между жизнью и смертью. Ее глаза сверкали огнем, а юмор был еще острее, чем обычно. И когда другие опускали руки, Элфи бросалась в атаку с такой энергией, от которой, казалось, сияла.
«Она действительно волшебна», — подумал Артемис. «Наверное, ее достоинства сейчас более очевидны, когда я решил пожертвовать собой».
А потом он понял еще кое-что.
Я не могу раскрыть ей свой план. Если Элфи узнает, то непременно попытается меня остановить.
Ему было неприятно осознавать, что последний разговор с Элфи обязательно должен сопровождаться очередной ложью и недомолвками с его стороны.
Для общего блага…
Артемис Фаул, человек, который когда-то лгал каждый день, как только было нужно, теперь был очень удивлен, узнав, что даже слова «для общего блага» не избавляют от уколов совести за ложь.