Последний из Истинных
Шрифт:
держалась незаметно, пряча взгляд, и была похожа на безобидного, щенка под
кроватью. Что ж! Горе тому, кого этот кутенок решит укусить. Маленькие зубы, таят
смертельную опасность. Ша-то, тренируя пятерку, которую возглавляла Тень,
помимо базовых боевых и магических занятий, сделал упор на яды. Располагая
собственными знаниями целителя, учитель, провел сотни экспериментов по
выделению всевозможных отравляющих веществ. А когда, Тень достигла
шестнадцатилетнего
приобретения печатных и рукописных изданий, связанных с, интересующей его,
темой. Девушка же превзошла все ожидания Ша-То, сумев, помимо официально
существующих книг, раздобыть секреты нескольких ведьм, двух
священнослужителей и даже разговорила одного, зажившегося на этом свете
нахлипхуэттера. Последний оставил после себя ей памятный шрам от когтей, под
грудью, но, что-бы увидеть его, Тень пришлось бы сначала убить, так как скорость, с
которой она переодевалась, не позволяла разглядеть ничего, кроме мелькания
одежды. Таким образом, знания этой девушки в области отравлений и магии
ядообразований, превзошли учительские и, в связи с этим, Ша-То, не на шутку
опасаясь своей воспитанницы, наметил отправление её на тот свет уже в
ближайшем будующем. Да, что там! Если бы не визит императора, Тень к утру
должна была умереть. Теперь же она стояла напротив, почти не дыша, но взгляд,
которым она скользила по лицу учителя, был слегка укоряющим, словно она
догадывалась о предполагаемой смерти. Ша-То вздрогнул и переключился на
следующую девочку. Птахе было лет тринадцать на вид, несмотря на высокий рост и
развитые формы. Девичье лицо смотрело, открыто, дыша преданностью и некоей
возвышенностью. Казалось, не хватает всего какого-то легкого порыва, что-бы это
воздушное создание разразилось восторженным пением. Птаха не была
единственной сиротой, в школе, но, только она по собственной воле, оказалась в
ледяных стенах заведения Ша-То. Около шести лет назад, её принес дозор, из
пятерки Матери. Девчушка, с иутайскими чертами лица и русыми волосами
оссийских красавиц, походила на замершего ангела. Несмотря на изможденность,
учитель сразу подметил развитость девочки и разрешил воспитанницам отогреть и
накормить найденыша. Позже, он узнал, что родители девочки – охотники, погибли
неподалеку, в горах, около месяца назад, от когтей горного медведя. Зачем они
брали дочь с собой на охоту, оставалось непонятным какое-то время, однако вскоре
ответ был найден, на месте лагеря, погибших охотников. Было видно, что мохнатый
убийца застал их врасплох, рано утром, во время снегопада. Мгновенно покончив с
взрослыми в шалаше, он приступил к трапезе, не обратив внимание на маленький
спальный мешок, лежащий возле костра. А может, был слишком голоден и не
захотел соваться к огню, рассудив, что от проснувшегося малыша, вреда не будет и
можно оставить его на десерт. В свою очередь, десерт был расстроен, видом,
раздираемой родительской плоти и, заплакав, отчаянно замахал ручонками на
завтракавшего медведя. Ша-То, лично принимавший участие в осмотре места
трагедии, долго выговаривал Птахе о её несдержанности. – Ты пойми, – бурчал он,
склоняясь над огромным трупом, и критическим взглядом, обводя, разбросанные
повсюду части временного жилища, – что, потеряв самообладание ты потеряла
жилье и едва не замерзла. Посмотри: – мало того, что все кости этого красавца
смешались с внутренностями, так ещё и шкура вся в дырах от урагана,
растиравшего его по камням и сучьям, – вашего, между прочим, жилища! Ша-То
сокрушенно вздохнул и без всякого перехода рыкнул на съежившуюся девочку: – А
ну отвечай, кто научил тебя этому заклинанию?... И только, когда после
скрупулезных вопросов ему удалось выяснить, что Птаха действовала инстинктивно,
учитель перестал бухтеть и, даже вырвал для девочки у зверя, когти и зубы,
убившие её родных. Маленькая Птаха привязалась к жестокому учителю, как к отцу.
Все испытания и суровые тренировки она проходила с неизменной улыбкой. Так,
чтобы Ша-То не смог её наказывать за обидчивость и капризность. Более того, она
была его глазами и ушами среди воспитанниц. Обладая незаурядным умом,
девушка быстро поняла, что жизнь в школе коротка, но приняла грядущую гибель,
как данность, считая, что срок, отмеряемый учителем, выбран им, по праву и идет от
бога. Поэтому сейчас её раздирали противоречивые чувства: с одной стороны она
была счастлива, что наместник Солнценосного, каковым она считала Ша-То,
наконец-то дождался своего часа, а с другой, – её пугало расставание с последним,
ставшим для нее родным, человеком. Учитель, не желая понимать её тревоги,
слегка улыбнулся, уголком губ и перешел к следующему командиру. Плоское лицо с
крючковатым носом. Тонкие губы и узкие злые глаза. Маленький, почти карликовый
рост. Кривоватые ноги и, глубокий шрам, делящий, скошенный лоб, надвое – все это
придавало шестнадцатилетней Красе, облик, которым можно было запугать