Последний из рода Мэллори
Шрифт:
— Я вижу, что ваш пример, дорогая, не пошел на пользу моему сыну, и он быстро отказался от утренних вылазок, — заметила миссис Тэрнер, и Джерард ухмыльнулся:
— О да, моя чадолюбивая родительница! Ваш недостойный сын — законченный лентяй. Мое хорошее здоровье и жизнерадостность в значительной мере зависят от того, сколько времени я провожу лежа в постели, пока другие тратят свои силы на какие-то определенные и, несомненно, возвышенные цели. — Он подмигнул Ванессе: — Передайте, пожалуйста, джем.
— Значит, вы встретили старого Джабеса Нейлора, — произнес Брент, игнорируя перепалку между матерью и сыном и показывая тем самым, что он давно привык к таким инцидентам. — Занятный тип, верно?
— Да, он замечательный. — Ванесса не ожидала, что хозяин способен проявить интерес к тому, как она проводит свободное время. — Он рассказал мне о растениях, которые разводит в своем собственном саду, и о корабле во всей его красе. Должно быть, на это действительно стоит посмотреть.
— Да, — согласился Брент, — верно. — Он взглянул на нее, а затем неожиданно добавил: — Вечером мне нужно будет съездить в деревню. Если хотите увидеть корабль, я могу подвезти вас к коттеджу Нейлора и забрать на обратном пути. Ванесса, удивленная таким благородным жестом, принялась благодарить Брента, но тот прервал ее и, отодвинув стул, с решительным видом поднялся:
— Пойду понаблюдаю, как в кабинет будут заносить второй стол. Когда закончите завтрак, приходите и посмотрите сами, правильно ли его поставили с точки зрения освещения и так далее. Вам лучше, чем мне, известны ваши потребности.
— Значит, вы будете по-прежнему работать в одном кабинете, — заметила Нора, когда он ушел. — Я рада — люблю по утрам проводить время в библиотеке и предпочитаю бывать там в одиночестве. — Она сказала это так непринужденно и с такой милой улыбкой, что Ванесса не обиделась. Нора бросила взгляд на сына, и улыбка ее погасла. — А что ты собираешься делать сегодня утром?
— То же самое, что всегда делаю по выходным, — беспечно ответил тот. — Буду отдыхать после недельных трудов. Мне вполне подойдут газеты, которые лежат на террасе. — И добавил: — Ванесса, если Брент не будет вас загружать сегодня работой, почему бы вам не присоединиться ко мне попозже?
— Я постараюсь, — пообещала девушка.
Брент был в кабинете один, когда Ванесса вошла туда. Он распорядился поставить второй письменный стол под прямым углом к своему собственному, так, чтобы на него падал свет из окна. Ее пишущая машинка уже стояла в центре стола.
— Ну как? По-моему, очень удобно, — сказал Брент, и девушка кивнула:
— Да, спасибо, так хорошо, даже лучше, чем стоит ваш стол. Когда я сидела за ним, мне мешала моя тень.
— Если бы вы сказали раньше, я бы переставил его. — Брент взглянул на часы: — Сейчас еще рано, но мы могли бы пробежать замечания, которые вы сделали вчера. — Он неожиданно улыбнулся. — Я не ожидал, что вы так быстро вникнете в суть дела. Собственно говоря, я полагал, что вам потребуется неделя, чтобы привести все в порядок и составить план действий. Я вас поздравляю!
— Но мои заметки еще сырые, — быстро возразила Ванесса, тая от его похвалы. — Там всего лишь кое-какие идеи по поводу интерьера холла.
— Холла? Но ваши предшественники, вроде бы, с ним уже разобрались.
— Да, верно, но в их описаниях для каталога слишком мало воображения! — Она перелистала пачку отпечатанных на машинке листов, лежавшую на столе, и извлекла одну страницу. — Вот, например… «Раскладной стол, изготовленный по чертежам Томаса Шератона около 1760 года». Что здесь интересного для обычных посетителей? А если так: «Раскладной стол, выполненный по чертежам Шератона и получивший название „Пемброк“ по фамилии дамы, предложившей такой дизайн?» Сразу возникает намек на историю, на что-то романтическое. Вместо того чтобы быть просто мастером, изготавливающим предметы мебели, Шератон становится живым человеком, у которого помимо работы есть личная жизнь!
— А это имеет значение? — спросил Брент и сам же ответил. — Для нас с вами — нет, но для обычного посетителя, мало знакомого с древностью… — Он заметно воодушевился. — Мне кажется, в том, что вы говорите, что-то есть. Давайте пробежим и другие описания и посмотрим, что вы предлагаете…
— Я не возражаю, если мы продолжим, — быстро ответила Ванесса вполне искренне, но Брент вдруг покачал головой.
— Нет, хватит — значит хватит. Сегодня суббота и пора что-нибудь выпить. — Он тоже пролистал стопку набросков для каталога, лежавшую перед ним, — многие страницы были испещрены карандашными пометками на полях. — Боюсь, что вам придется перепечатать все это с вашими дополнениями.
Ванесса улыбнулась:
— Я надеялась, что вы это скажете. Мне приятно, что с самого начала я внесла свой вклад.
— И мне тоже, — сказал мистер Мэллори, вставая и отходя от стола. — Это очень важное усовершенствование. — Остановившись, он удивленно взглянул на Ванессу: — Над чем вы смеетесь?
Девушка немедленно посерьезнела, хотя уголки губ дрожали от сдерживаемой улыбки.
— Просто вспомнила кое-что.
Смех заискрился в голубых глазах.
— Вы вспомнили, как один суровый господин яростно протестовал против того, чтобы с ним работала женщина? Считаете, что я веду себя крайне непоследовательно? Но в каждом правиле бывают исключения, вы это знаете. Мне просто повезло, что я встретил именно такое исключение. — И затем, когда они направились к двери, мистер Мэллори добавил: — При условии, конечно, что вы сами будете последовательны.
Глава 4
— Я думал, что вы составите мне компанию на террасе, — с легким укором сказал Джерард, когда они выходили из столовой. — Я даже попросил принести кофе на двоих, рассчитывая на вас. Что случилось?
— Мы работали, — ответила Ванесса, — и я выпила кофе в библиотеке с вашей матушкой и Брентом. Жаль, что вас там не было.
Он ухмыльнулся:
— Ну ладно, прощаю… Кстати, я хотел кое-что у вас спросить относительно…
— Вы готовы, Ванесса? — раздался за их спинами голос Брента. — Мы можем ехать.
— Да, — обернулась девушка, — конечно.
Брент окинул взглядом ее легкое трикотажное платье:
— Лучше захватите какой-нибудь жакет. Поедем на «ланции». Жду вас во дворе. Джерард, я забыл упомянуть об этом вчера… — И он на ходу начал объяснять кузену что-то, касавшееся семейного бизнеса.