Последний кольценосец
Шрифт:
Командарму-Юг тем временем доложили, что строй этих воинов нельзя прорвать ни конницей, ни боевыми мумаками – животные при виде их приходят в такой ужас, что управлять ими становится невозможно. Неуязвимая фаланга тем временем продолжала пробиваться на северо-закат – по счастью, не слишком быстро и крайне прямолинейно. Троллийским панцирным пехотинцам удалось несколько затормозить ее продвижение, а тем временем инженеры успели перетащить сюда от стен две батареи полевых катапульт. Расчет командующего был точен: в предугаданный им момент фаланга оказалась в обширной отлогой западине, и тогда установленные на ее гребне катапульты открыли ураганную стрельбу с загодя
Взлетел – и тут же оборвался, ибо из полопавшихся черно-оранжевых пузырей нафтового пламени вновь возникли надвигающиеся шеренги серых воинов. Плащи их тлели и дымились, а у некоторых горели ярким пламенем: горели и древки застрявших в их телах стрел. Вот один из этих живых факелов – четвертый справа в первой шеренге – вдруг замер и начал разваливаться на куски, подняв целый сноп искр: соседи упавшего тотчас же сомкнули строй. Стало видно, что бомбардировка не прошла для серых даром: в центральной части западины, куда пришелся основной удар, было раскидано не меньше полусотни таких дымящихся головешек: некоторые из них, однако, не оставляли попыток встать и двинуться вперед.
Командующий резко ударил кулаком по луке седла – сейчас боль вернет его в реальный мир и в просыпающемся мозгу за считанные минуты истают бледнеющие ошметья этого ночного кошмара… Хрена!.. Он по-прежнему стоит у края выжженной западины на Пеленнорских полях, а его воины, готовые идти за ним в огонь и воду, сейчас обратятся в беспорядочное бегство – ибо происходящее просто не по их части. И тогда он, не раздумывая более, вскинул над головою ятаган и с громовым криком: «Мордор и Око!!!» бросил своего аргамака в карьер, огибая серый строй с правого его фланга – ибо именно сюда сместился по каким-то своим соображениям дунадан в шлеме с глухим забралом.
Когда командарм-Юг сблизился с фалангой, конь вдруг захрапел и, встав на дыбы, едва не выбросил его из седла. Только тут он разглядел как следует вражеских воинов и понял, что многочисленные сегодняшние «паникеры» не врали. Это и вправду были ожившие мертвецы: благообразные пергаментные мумии с тщательно зашитыми глазами и ртом; чудовищно раздутые, сочащиеся зеленоватой слизью утопленники; скелеты в лохмотьях почерневшей кожи, причину смерти которых не взялся бы определять ни один патологоанатом. Мертвецы уставились на него, и молчание нарушил негромкий леденящий душу звук: так хрипит овчарка, перед тем как кинуться на врага и вцепиться ему в горло. Командующему однако, просто некогда было ужасаться – ибо от правого заднего угла фаланги уже отделился десяток серых, с явным намерением перекрыть ему путь к замершему в нерешительности дунадану, так что он вновь пришпорил аргамака.
Цепочку мертвяков он преодолел с удивившей его легкостью: оказалось, они не слишком проворны и в схватке один на один особой опасности для бойца его уровня не представляют, удавленник с торчащим наружу языком и выпученными полувытекшими глазами едва успел поднять меч, как командарм-Юг одним молниеносным проворотом кисти в горизонтальной плоскости перерубил ему запястье держащей оружие руки, после чего аккуратно развалил серого почти напополам – от правого плеча наискось вниз. Остальные почему-то подались в стороны, не делая более попыток задержать его. Дунадан между тем явно прикидывал – драться или бежать, но, сообразив, что в таком гандикапе ему не светит, решительно спешился, обнажив эльфийский меч. Вот, значит, ты как… Ну что
Вот в этот самый миг он с внезапной, удивившей его отчетливостью осознал, что поединок этот решит судьбу не только нынешнего сражения, но и всего Средиземья на много-много лет вперед. И еще внутренний голос с какой-то странной умоляющей интонацией произнес:
«Пока не поздно, просчитай ситуацию! Ну пожалуйста, просчитай!» – как будто пытался его предостеречь и не знал – как. Но ведь он и так уже все прикинул!.. Доспехи у них у обоих легкие, а по такому раскладу изогнутый ятаган всегда даст сто очков вперед прямому закатному мечу; парень вроде не левша – тут особых сюрпризов не предвидится: конечно, верхом было бы сподручнее, ну да не будем крохоборами… Чего тут еще просчитывать – как говорится, наливай да пей!
Дунадан ожидал стоя на месте, почему-то не пытаясь маневрировать: колени чуть согнуты, вертикально поднятый меч держит обеими руками, эфес на уровне пояса: всю давешнюю его неуверенность как рукой сняло. Командарм быстро сократил дистанцию шагов до семи, приблизившись почти вплотную к радиусу полного выпада северянина, и начал обманные движения: корпус вправо – корпус влево, затем применил свой излюбленный отвлекающий маневр – молниеносно перебросил ятаган по воздуху из правой руки в левую – и обратно…
Страшный удар в спину швырнул его наземь. Он все же сумел извернуться набок («Так, позвоночник цел…»), приподнял голову и как-то совсем уже отстранение подумал: «Да, недооценил я их… оказывается, эти мертвяки могут двигаться очень быстро, а главное – бесшумно… Северный подонок…» Удивительно, но он все же сумел привстать на одно колено, опершись на ятаган как на костыль; мертвецы, успевшие окружить его со всех сторон, застыли с поднятыми мечами в ожидании команды следопыта. Тот, однако, не спешил: сдвинув шлем на затылок и жуя соломинку, он с интересом разглядывал поверженного врага. Затем в тишине прозвучал его негромкий спокойный голос:
– Добро пожаловать, командарм-Юг! Я знал, что ты придешь сразиться один на один, как это принято у вас, у благородных, – губы его скривила усмешка, – и опасался лишь одного: что ты не спешишься вслед за мною. Останься ты в седле, все могло бы пойти иначе… Рад, что я не ошибся в тебе, «прекрасный сэр».
– Ты победил обманом.
– Глупец! Я пришел сюда, чтобы выиграть эту войну и гондорскую корону, а не какой-то дурацкий поединок. Тулкас свидетель – я множество раз играл в орлянку со смертью, но всегда ради результата, а не ради процесса.
– Ты победил обманом, – повторил командарм, стараясь не закашляться – кровь из пробитых легких медленно заполняла его рот. – Рыцари Заката – и те больше не подадут тебе руки.
– Конечно, не подадут, – рассмеялся дунадан, – потому что будут стоять преклонив колено перед новым королем Гондора. Я победил тебя в честном бою, один на один – так, во всяком случае, будет записано во всех летописях. А вот от тебя не останется даже имени – об этом я тоже позабочусь. Или, знаешь, – он замер в полуобороте, ловя стремя, – можно сделать еще интереснее: пускай тебя убьет карлик; во-от такусенький заморыш… с мохнатыми лапками. Или баба… Да, пожалуй, именно так мы и сделаем.