Последний ковбой Америки
Шрифт:
— А ты быстро учишься, горлопан. — Он поднял с пола пустую тарелку. — Пойду погляжу, может быть, у них чего-нибудь осталось. Такой вкуснотищи я не ел ни разу в жизни.
Ривз, наконец, оклемался и неуверенно поднялся на ноги.
— Я убью эту чёрную скотину, — прошептал он, так как голос ещё не подчинялся ему. — Клянусь Богом, я перережу ему глотку перед тем как выберусь отсюда!
Макс лишь неопределённо улыбнулся.
В тот вечер в бараке воцарилась атмосфера ожидания праздника. Макс растянулся на своей койке
В полночь зашёл надзиратель и примкнул ножные кандалы арестантов к спинкам коек. Выйдя, он весело присвистнул: «Уж, вот я вас!» и удалился, посмеиваясь в усы.
Прошло ещё полчаса.
— Они не придут! — на грани отчаяния завопил кто-то в углу.
— Ой, ребята, я больше не могу! — со слезами в голосе отозвались из другого угла. — Того и гляди кончу…
Барак наполнился скрипом коек и шумом ворочающихся мужчин. Макс почувствовал, что покрылся потом. Сердце его бешено стучало, отдаваясь в висках сотнями молоточков. Он перевернулся на живот, чувствуя сладостное, тянущее ощущение в гениталиях. Он весь напрягся, не в силах побороть охватившее его жгучее желание. Рывком сел в койке и протянул руку за кисетом. От дыма ему стало немного легче.
— Как дела, малыш? — раздался понимающий голос Майка с соседней койки.
— Нормально.
— Ну, тогда оставь дёрнуть.
— На, держи!
На мгновение их руки встретились у тлеющего в темноте огонька.
— Не беспокойся, малыш. Они сейчас появятся.
И действительно, как по его команде, открылась дверь, и в барак одна за другой тенями стали проникать женщины. Макс почувствовал, как одна из них остановилась у его койки. Тёплая, вкусно пахнущая рука наощупь коснулась его лица.
— Какой ты, старый или молодой? — раздался мягкий голос.
— Молодой, — прошептал он в ответ.
Её рука нашарила его грубую натруженную ладонь и поднесла её к своей щеке. Он нежно провёл заскорузлыми пальцами по нежной шелковистой коже. Руку обожгло жарким дыханием:
— Ты хочешь, чтобы я с тобой осталась?
— Да.
Не мешкая, она прыгнула ему в койку и вытянулась рядом с ним. Он зарылся лицом в мягко-упругую теплоту её грудей.
— Спасибо, милая, — прошептал он, спустя некоторое время. — Ты даже представить не можешь, как я тебе благодарен, женщина.
Прошло ещё три дня изнурительной работы на рисовом поле. К Максу вразвалочку подошёл Ривз и заговорщически шепнул:
— Мне нужно кое-что тебе сказать. Но проклятый ниггер так и крутится возле тебя. Еле дождался, когда он отвалит. У нас есть лодка!
— Что? — воскликнул Макс.
— Тихо! Захлопни хлебало! — остервенело процедил Ривз. — Я всё устроил. Она будет спрятана вон у тех кипарисов на следующий день, как мы вернёмся в наш курятник. Остальное —
— А ты уверен?
— Ещё как! Недаром же я «жарил» свою бабу неделю подряд. Она для меня всё сделает, — самодовольно ухмыльнулся Ривз. — К тому же за десять лет я прекрасно изучил то, о чём мечтают эти кагунские девицы: чтобы кто-то взял их с собой в Новый Орлеан. А я ещё пообещал жениться на ней! Дура! Держи ноги шире! Ну, как бы то ни было, лодку она подгонит. Мы переждём переполох в её хибаре, расположенной у чёрта на куличках. Когда же они решат, что нас сожрали крокодилы, и прекратят поиски, мы спокойно отправимся в путь через болота. Ну как тебе мой план?
— Звучит красиво, — осторожно согласился Макс.
Завидев приближающегося Майка, Ривз поспешно уполз от греха подальше.
Вечером того же дня Майк по обыкновению уселся рядом с Максом, держа в руках миску с соевой похлёбкой. Некоторое время отовсюду доносилось лишь сосредоточенное пыхтение и скрежет ложек о миски.
— Ты что, всё-таки согласился бежать с Ривзом теперь, когда у него будет лодка?
— А ты откуда знаешь? — уставился на него Макс.
— Наш гадюшник не так велик, чтобы в нём спрятать какой-нибудь секрет, — улыбнулся негр.
— Не знаю, я ещё не решил.
— Поверь, дружище, тридцать дней в клетке — это гораздо дольше, чем оставшиеся тебе полтора года.
— А вдруг нам удастся?
— Не удастся, — произнёс негр убеждённо и печально. — Первым делом охранники спустят собак. И если они не довершат дело, его довершит болото.
— Откуда тебе известно, что мы хотим рвануть через болото? Надеюсь, ты не трекнешь об этом начальнику?
И без того чёрные глаза негра ещё более потемнели от обиды.
— Я думал, что ты обо мне лучшего мнения, парень. Пускай я добровольный надзиратель, но я не стукач. И потом, начальник догадается сам. Это уже неписаное правило: в одиночку бегут через деревню, вдвоём — через болото.
Макс продолжал задумчиво потягивать сигарету.
— Прошу тебя, не убегай, — тихо проговорил негр. — Не вынуждай меня причинить тебе боль. Я же твой друг.
Макс быстро взглянул на него и улыбнулся. Протянул руку и похлопал гиганта по необъятному плечу.
— Что бы ни случилось, ты всегда останешься моим другом.
— Так ты всё-таки бежишь, — скорбно проговорил Майк. Он сердито встал и отошёл в сторону.
Макс озадаченно посмотрел ему вслед. Откуда ему знать, если он сам этого ещё не знает?
Он осознал, насколько Майк был прав, только когда перемахнул вслед за Ривзом через забор и что было духу помчался к купе кипарисов у реки.
Добежав до места, они упали плашмя. Ривз встрепенулся и принялся лихорадочно шарить в прибрежных кустах. Вошёл по колени в вонючую воду, и тишину ночи взорвали его проклятия: «Сука! Падла! Брехливая кагунская шлюха!»