Последний маршал
Шрифт:
— Воля ваша.
— Очень хорошо, — кивнул я. — Прошу вас следовать за мной.
И, не оглядываясь, пошел к двери.
Охранник довел его до машины, которая стояла во дворе тюрьмы.
Это была «вольво». Я попросил «мерседес», по возможности шестисотый, но мне грубо отказали. И предложили «вольво». Спасибо, что не «Запорожец».
Итак, мы выехали за ворота, и свистопляска началась. Я сразу же заметил движение машин, которые до того, казалось, безучастно стояли у обочины.
И потеха, о необходимости которой всю эту ночь говорил Турецкий, началась!
Все получилось так, как планировал гениальный Вася.
Машина, черная как вороново крыло по цвету и сути, лениво двинулась вслед за нами. Все это я видел в зеркальце заднего обзора.
Денис, красавец, работал, как Бог, но он был обречен с самого начала. За черной машиной следовали еще две. Одна из них не дала ему сманеврировать, молниеносно среагировав на его рывок. Вторая примитивно подставила свой бок новенькому «Москвичу» Дениса. Автомобиль Дениса дернулся, не в силах, наверное, смириться с поражением, мотор чихнул пару раз и заглох. Черная машина получила оперативный простор.
Но она не успела им воспользоваться. Откуда ни возьмись — иначе и не скажешь — на огромной скорости для этого участка дороги выскочил «форд» и, как бы не видя ничего перед собой, на этой самой опасной скорости устремился прямо на наших с Аничкиным преследователей. Последние увидели его, похоже, в самый последний момент.
Противный скрежещущий звук двух столкнувшихся машин пролился на мое сердце бальзамом. Теперь можно было отрываться.
Что я и сделал. Выжав педаль газа до упора, я помчался по дороге.
Никто меня не преследовал.
— Хорошая работа, — негромко произнес Аничкин, глядя прямо перед собой.
Я бросил на него быстрый взгляд и прижал к губам указательный палец. С этой минуты я не хотел, чтоб кто-то посторонний нас слышал. Он кивнул и замолчал.
Я долго плутал по московским дорогам, стараясь сбросить несуществующий хвост. Убедившись в тщетности моих попыток обнаружить хоть какое-то подобие слежки, я сдался и направил машину в то место, о котором заранее договорился с Меркуловым.
На тихой улице Заповедной я увидел «джип» и подъехал к нему. Внутри сидел Меркулов, а его собственная машина стояла на расстоянии пятнадцати метров. Дальше ее поставить он остерегся: мало ли угонщиков. Я не стал пенять ему за это. Слава Богу, что он вообще сидел в «джипе», а не в своей тачке. А ну как угнали бы именно этот «джип»?
— Все в порядке? — спросил зачем-то Меркулов.
— Твоими молитвами, — буркнул я его же фразой. — Сматывайся быстрее, не компрометируй себя.
Мы пересели в «джип», а Меркулов двинулся в сторону своей тачки. Я не стал ждать, когда он дойдет до нее, и сорвался с места, будто за нами мчались вражеские танки.
— Кому-то повезло, — сказал вдруг Аничкин, оглядываясь на «вольво».
— Вот уж не ожидал от вас такого жульнического уровня мышления, — отозвался я, внимательно следя за дорогой и на всякий случай проверяя наличие хвоста. — О чем вы думаете в такую историческую, можно сказать, минуту? Что какому-то вору повезет и он найдет эту «вольво». Так ведь далеко не уйдет. В отличие от вас. Вы уже далеко ушли. Так что поздравляю со счастливым освобождением.
— Вы тоже далеко пойдете, — успокоил он.
— Правда? — обрадовался я. — Вы так думаете?
— Если не пристрелят, — остудил он мой пыл.
— Это кто же? — вроде как испугался я.
— Сволочи красные, — усмехнулся он.
Ха! Я тоже люблю этот фильм — «Неуловимые мстители» называется! Но я промолчал, пусть не думает, что я подлизываюсь к нему.
Пусть он ко мне подлизывается! В конце концов — кто кого освободил?!
Некоторое время он молчал. Я тоже. Пусть сам начинает. Пусть не думает, что я расколоть его хочу. Пусть сам колется. Потому что я очень этого хочу.
Кажется, это приключение плачевным образом повлияло на мои умственные способности. Но почему он молчит?! Да скажи же хоть что-нибудь!
И он сказал:
— Я знаю вас.
— Здравствуйте! — язвительно проговорил я. — Давненько не виделись. Или вы думаете, что я вам во сне являлся в Лефортове?
— Вы бывший любовник моей жены, — сказал он.
Я чуть в дерево не врезался. Уж язык-то прикусил точно. С этими гебистами ухо надо держать востро. Еще пришибет ненароком.
— Вы что, с ума сошли? — спросил я у него.
А что — вдруг он на самом деле чокнулся в этих застенках? Всяко бывает.
— Она мне рассказывала о вас, — сообщил он. — Но я не ревную. Это же было до меня.
Интересно, что бы ты сделал, милый мой, если бы узнал, что рога твои сейчас до того ветвистые, как никогда раньше? Все-таки ты большая сволочь, Турецкий.
Мне было нестерпимо стыдно, но не стану же я признаваться в своих грехах до срока? Какой смысл? Еще, чего доброго, даст по башке и — салям алейкум, кювет! Давно в этих краях катастроф не наблюдалось? Вот и мы, просим любить и жаловать.
— Давайте сменим тему, — предложил я.
Ага! Начинай развешивать уши, Турецкий. Щас он начнет тебе выкладывать местонахождение двух симпатичных чемоданчиков. С атомными бомбами.
— «Жучков» нет? — невинно, я бы даже сказал — наивно, спросил он.