Последний парад наступает! Наша победа при Цусиме

Годына Сергей

Открыв дверь каюты Рожественский громко позвал своего вестового:

— Петр! Где тебя черти носят?

Не прошло и двадцати секунд как прямо перед ним вытянувшись в струнку стоял его личный вестовой Петр Гаврилович Пучков.

— Чего изволите Ваше Высокопревосходительство?

— Друг мой любезный, сбегай-ка в рубку, и передай чтобы немедленно по беспроволочному телеграфу вызвали ко мне капитанов эсминцев 'Буйный' и 'Быстрый'. И пусть по семафору приказ продублируют!

В жизни своей не слышавший такого обращения адмирала слегка ошалевший Петр только и смог выдавить из себя:

— Так точно Ваше Высокоблагородие, — и, уже убегавший Пучков вдруг обернулся и обвел таким же ошалевшим взглядом УЖЕ ОДЕТОГО адмирала. На его памяти такое случалось не часто. Все-таки самой важной задачей вестового в то время являлось облегчить жизнь высшего офицерского состава, и Петр ВСЕГДА помогал одеваться своему адмиралу. Да и такое обращение

как 'Друг мой любезный' из уст Рожественского Петр услышал впервые за всю свою сознательную жизнь. Прибежав на мостик и передав все распоряжения он развернулся чтобы пуститься в обратный путь к адмиральской каюте, как в дверях боевой рубки буквально налетел на Зиновия Петровича. Рожественский был значительно выше и крупнее Пучкова, поэтому он устоял на ногах, а отлетевший в сторону и упавший на пятую точку Петр на мгновение потерял ориентацию в пространстве. Когда же он выплыл из состояния ступора, то увидел прямо перед собой протянутую ему руку, которая и помогала ему подняться. Какого же было удивление всех собравшихся, в боевой рубке офицеров, когда они увидели как их адмирал, до сего момента всегда считавший людей лишь бездумными исполнителями своей воли, и не редко для вразумления матросов пускавший в ход кулаки, не только не избил нерадивого вестового, но и помог встать тому с пола, а затем со словами — Ну что же ты, голубчик, внимательнее надо быть, — отпустил того во свояси.

После ухода адьютанта Рожественский еще раз поразил всех присутствующих громко поздоровавшись:

— Здравствуйте господа офицеры!

— Здравия желаем господин генерал — адъютант! — слегка ошалело ответили собравшиеся.

— Господа офицеры! Прошу Вас оповестить всех, что сегодня к трем часам дня я назначаю военный совет для всего штаба эскадры. Затем, к шести часам вечера прошу вызвать на борт вспомогательного крейсера 'Урал' всех командиров боевых кораблей, включая командиров миноносцев и вспомогательных крейсеров. Ну а на ночь, после окончания совещания с капитанами я приглашаю на тот же 'Урал' всех наводчиков орудий калибром более трех дюймов. Мне с ними со всеми нужно переговорить! Всем боевым кораблям на эскадре сегодня надлежит потушить все котлы и заняться переборкой машин. Но до того штаб эскадры должен выставить все броненосцы и крейсера таким образом, чтобы они стояли бортом к морю в миле от берега, и могли вести огонь. ёФлагманские штурманы! Немедленно составьте схему маневрирования и указание опасных секторов для вспомогательных крейсеров 'Терек' и 'Кубань'. Им сегодня надлежит весь день на скорости от 12 до 17 узлов крейсировать вдоль строя эскадры на расстоянии 20–45 кабельтовых. Вспомогательному крейсеру 'Рион' последовательно с остановками примерно каждые пять кабельтовых отходить от строя эскадры, а всем боевым кораблям надлежит сверять по нему дальномеры. Все орудийные расчеты на сегодня освободить от любых работ, так как они весь день будут тренироваться, а наводчики должны постоянно удерживать наши вспомогательные крейсера в прицеле. Это должно быть неплохой тренировкой для наводчиков. Башни должны попеременно поворачиваться как в ручном режиме так и на гидравлике в соотношении по времени один к трем, то есть час в ручном режиме, и три часа в обычном. Капитану второгоранга Семенову к вечеру составить ведомость подготовки кораблей к бою, в которой уделить особое внимание избавлению судов от дерева и пожароопасных материалов. После этого я лично откорректирую эту ведомость, а затем она будет роздана страшим офицерам на все боевые корабли. В преддверии надвигающегося боя предстоит все лишнее, убрать с судов! Затем я назначу комиссию, которая поедет с проверкой в гости ко всем капитанам. И горе тем кто не исполнит приказ в полном объеме! Всем все понятно? Тогда прошу приступать господа.

Рожественский уже направился было уходить, но обернувшись позвал на крыло мостика начальника штаба эскадры Клапье-де — Колонга. Убедившись, что ни кто их не подслушивает он взял начштаба под локоть и негромко начал давать наставления:

— С инспекцией по кораблям поехать придется Вам. Мне физически не успеть сделать все из намеченного. Я Вас попрошу очень внимательно отнестись к этому вопросу, ибо мне доподлинно известно, что японцы закупили в Англии большое количество новых фугасных боеприпасов повышенного зажигательного действия. Поэтому любое дерево на корабле — это дополнительная пища для огня! Разрешаю оставить из дерева только небольшой запас, необходимый для заделки пробоин и заведения пластыря, а из всех многочисленных шлюпок — только по два разъездных катера на корабль первого ранга, и по одному — на корабль второго ранга. После сборки всех ведомостей Штаб эскадры под Вашим руководством должен решить на какие из наших транспортов и по сколько мы загрузим шлюпок снятых с боевых кораблей. Вам все понятно Константин Константинович?

Стоявший все это время навытяжку перед своим адмиралом Клапье-де — Колонг слегка ошалел

от объема вываленной на него информации. Вопросов в его голове созрело много, но вот традиционный страх перед Рожественским взял свое, и задать их начальник штаба не решился, а потому слегка опешившим тоном громко ответил:

— Так точно Ваше Высокопревосходительство!

Заметивший смятение на лице своего подчиненного Рожественский мысленно закатил глаза, — Да уж! Похоже он не понимает сути происходящего, — подумал новоиспеченный адмирал, — придется снизойти до объяснений.

— Вижу — вижу Константин Константинович что Вам не все понятно. Задавайте вопросы а я постараюсь вам подробно объяснить на основании чего я пришел к такому выводу.

Еще более удивленный начальник штаба счел, что сегодня, видимо, у его адмирала превосходное настроение, раз уж он снизошел до разъяснений. На памяти Клапье-де — Колонга такое случалось очень не часто, и потому он решил все же полюбопытствовать. Набрав в грудь воздуха и мысленно перекрестившись он начал задавать вопросы.

— Господин адмирал, скажите пожалуйста — зачем снимать шлюпки? Ведь случись что нам попросту нечем будет людей спасать с гибнущего корабля. Да и риск пожаров, как показывает опыт боев первой Тихоокеанской эскадры не столь велик. Еще ни один боевой современный корабль в последних боях не погиб от огня.

— Константин Константинович, видите ли, но как я уже сказал, мне доподлинно известно про новые японские снаряды. Не нужно меня спрашивать про источник сей информации — не Ваш это уровень. Не имею я права его разглашать! А что касается спасения людей, то позвольте полюбопытствовать: а какими именно средствами Вы собираетесь спасать людей после многочасового артиллерийского боя? Нам всем известно про огромное число осколков которые дают японские снаряды. Так же мы знаем, что у первой Тихоокеанской эскадры все спасательные средства после боя были сильно повреждены. Кроме того, у нас в эскадре есть девять миноносцев, которым мы и должны поручить спасение моряков с гибнущих кораблей. У нас есть два госпитальных судна, которые так же могут спокойно останавливаться, и, не рискуя попасть под огонь противника, спасать моряков. Поэтому ввиду большой опасности пожаров я считаю более логичным все-таки снять все гребные шлюпки, и оставить только паровые катера. Точно так же нужно будет удалять палубный досчатый настил, и другие деревянные излишества. Борьба с пожарами теперь приобретает первоочередное значение! Надеюсь я смог Вам удовлетворить Ваше любопытство? Если есть еще вопросы, то можете их задавать, не стесняясь.

— А зачем чистить и щелочить котлы и перебирать машины, если это некоторые наши корабли успели проделать совсем недавно, буквально несколько дней назад?

— А затем, господин капитан первого ранга, что после этой чистки и переборки по кораблям эскадры с инспекцией пройдет мой флагманский механик подполковник Орехов. И разводить пары в котлах, и тем более запускать машины я разрешу только тогда, когда получу от него клятвенное письменное подтверждение того, что корабль действительно ГОТОВ к походу, и сможет поддерживать нужную мне скорость! Если Орехов чего-то упустит, то пойдет под трибунал! Ибо каждое упущение — это потеря корабля в предстоящем бою. С этого дня — мне плевать на внешний вид кораблей, так как теперь самыми важными становятся боевые качества людей и судов вверенной мне эскадры! Если капитан корабля умеет только марафет наводить, но к бою корабль не сможет подготовить — я его немедленно сниму с должности, а по прибытию во Владивосток отдам под суд! Можете это донести в приказе по эскадре до всех судов! Надеюсь на этот вопрос я ответил?

Дождавшись утвердительного кивка начальника штаба Часовских отвел глаза в сторону и стал с удовольствием обозревать свою эскадру. От отряда миноносцев по направлению к флагманскому кораблю спешил разъездной катер, судя по всему везший еще двоих попаданцев во времени, ныне являющихся капитанами миноносцев. Уже предвкушая встречу со своими друзьями по форуму новоиспеченный Рожественский подумал, что неплохо бы было настроить Клапье-де — Колонга на рабочий лад. Обернувшись к последнему адмирал продолжил внезапно закончившийся диалог.

— Да, чуть не забыл! Константин Константинович, сегодня на собрании штаба эскадры я буду ставить перед нашими офицерами новые, уже боевые задачи. Я Вас попрошу настроить их на нужный лад. Нет необходимости меня бояться, как это было ранее в походе. Каждый должен будет стараться изо всех сил! Целесообразность поставленных задач сегодня я разрешу обсуждать, поэтому предупредите, чтобы господа офицеры не стеснялись, и задавали интересующие их вопросы. Как на начальника штаба эскадры я надеюсь на Вас, на Вашу поддержку, и на Ваш авторитет среди подчиненных. Ну а теперь Константин Константинович позвольте попрощаться с Вами до трех часов дня, так как меня ждет встреча с двумя самыми молодыми капитанами на всех наших судах. Отправьте матроса потолковее чтобы встретил Рихтера и Коломейцева и проводил их в мою каюту.